– Что показывают мониторы? – спросил Луалазье.
Он появился в проеме. И, не прислушиваясь к словам Линдау, тут же кинулся к экранам, которые представляли внешнюю сторону челнока.
– Ничего особенного снаружи не происходит, – сказала она, пропустив Луалазье.
Девушка хотела, чтобы он убедился в ее правоте и что места для усиленной паники нет. В этот момент Луалазье выглядел весьма испуганным. За все время Доминик Ниелло Луэстэ Луалазье выполнял работу, наблюдая за устройством электроники, вел наблюдение за изменением природных и других явлений, участвовал дополнительно в обследовании грунта, биологических поисков. В общем, делал все, что не входило даже в его обязанности.
«Зачем он был включен в команду?», – такой вопрос порой задавал сам себе Луалазье.
За все время препровождения на планете контактов с представителями фауны или иных форм цивилизации не случалось. Но в этот момент, наконец, четвертый пилот, словно инстинктивно принялся с жадностью, какое только бывает у изголодавшихся по теплу людей, искать хоть малейшее напоминание о инакоязычных объектах или же типичных звуковых эффектах космической среды, на Земле которые редко случаются. Он всегда ожидал чего-то большего, от обычной работы над бездушной электроникой высокоулавливателей. Он всегда считал, что сканирование космоса лучше проводить на каком-нибудь из ближайших его тел. Но, так как станцию на Луне уже второй год не удавалось запустить, Луалазье был, конечно, рад этой дальней планете.
В командном отсеке незаметно появился Волон. Его глаза были опухшими ото сна. Было видно, что его разбудили, когда он уже видел десятый сон. За время работы в биокостюмах, где время летит незаметно, становится заметна его мимолетность после того, как их снимешь, чувствуется усталость. Поэтому после отбоя экипаж, иногда укладываясь в спасательные мешки-спальники, почти моментально засыпал. Долгая работа в костюмах и над отчетами сейчас наложили отпечаток именно на Волоне. Хлопая глазами, пытаясь прогнать дремоту, он готовил себя к очередному этапу задач, застегивая воротничок.
– Что вы предлагаете делать, мистер Ястребов? — спросил он, осознав ситуацию.
Русский увлеченно продолжал наблюдения за показаниями сейсмического прибора.
– А, черт его знает… что может произойти в следующую минуту.
– Доминик?
Волон переключился на итальянца, не сумев понять значения слов русского. Он как-то незаметно перешел от рядового офицера к обязанностям должности старшего и заменил Янсона. Луалазье также со страстью на экранах что-то искал, бросая взгляд то на один, то на другой, не спешил с ответом.