«Внешний мир не для меня».
Мне нужно было оставаться в своей башне, играть с кошкой и управлять компанией отца, к чему меня, в принципе, и готовили.
Незнакомец щелкнул свободной рукой по купюрам.
— Отлично. Я их принимаю. Спасибо.
— Тебе спасибо, что спас меня.
Он блеснул зубами.
— Всегда пожалуйста.
Что-то между нами изменилось, устранив угрозу насилия, вгоняя нас в ступор.
У него слегка поникли плечи. Взглянув на деньги, парень помрачнел так, словно боролся с собой. Внезапно он протянул мне банкноты.
— Вот, возьми.
— Но я ведь только что отдала их тебе. Ты прав…
Одной рукой он обхватил меня за запястье, а другой — вложил деньги мне в ладонь.
— Мне они не нужны.
От жара его прикосновения мне стало нечем дышать. От того, как вспыхнула под его пальцами моя кожа. Как сознание пронзила вспышка узнавания. А потом он убрал руки, и все исчезло.
Попятившись, незнакомец зарылся пальцами в свои темно-каштановые волосы и пробормотал:
— Я должен идти.
Это был мой шанс благополучно вернуться домой. Я могла бы кивнуть, согласиться и, выйдя из переулка, вызвать карету, которая отвезла бы меня в мое королевство.
Но от его явной подавленности мой страх сменился сочувствием. Как и в случае с тем голодным бездомным на Таймс-сквер, мне хотелось помочь и ему.
«Если он вообще бездомный».
Насколько я знала, он бегал по городу безликим рыцарем и пачкал руки, помогая женщинам, вроде меня — которые не имели никакого права так поздно слоняться по улицам в одиночестве.
Я шагнула к нему и сократила разделяющее нас пространство.
— Я правда очень тебе благодарна.
— Знаю.
Собравшись с духом, я подалась вперед и засунула купюры в передний карман его толстовки.
Очень плохая идея.
Внутри было тепло, какие-то мелкие крошки и прочий мусор, но под мягкой тканью я почувствовала твердые мышцы и учащенное дыхание.
— Какого хрена ты делаешь? — от звука его голоса мое сердце пустилось вскачь, словно от удара кнута.
Я выдернула руку из его кармана, оставив там деньги.
— Я хочу, чтобы ты оставил их себе. В обмен на услугу.
Его лицо напряглось.
— Я уже оказал тебе услугу, забыла?
— Не забыла, — я взглянула на его окровавленные костяшки пальцев, которые уже кое-где распухли и покрылись синяками. — Ты не позволишь мне взглянуть на твои руки или хотя бы купить тебе Тайленол?
— Нет
Хорошо...
— В таком случае единственное, о чем я прошу в обмен на деньги, — это проводить меня домой.
Домой?
«Какого черта ты делаешь?»
Нельзя, чтобы этот бродяга узнал, где я живу. Папа будет в ужасе. Как только этот парень выяснит наш распорядок дня и узнает, когда дом пуст, наша мебель и вещи, скорее всего, исчезнут без следа.