— Так я и думал. Даже больше, чем на две сажени от уступа относит. Повиснуть на бечеве, так все равно до стенки кистью ни за что не дотянешься, будешь в воздухе крутиться, как пескарь на удочке.
— Пойдем лучше обратно к нашему утесу. Зря я тебя отговаривала…
Камень размеренно покачивался в пространстве. Савва слегка потянул веревку к себе, и камень закачался сильнее…
— Интересно, — проговорил Савва и дернул веревку еще.
Камень описал полукруг и сухо щелкнул о выступ утеса.
Савва отполз от края, сел, свернув ноги калачиком, взволнованно поглядел на Веру.
— Ты знаешь, — медленно сказал он, — ты знаешь, Веруся, а я заберусь на этот уступ, и даже очень просто.
Он вскочил и стал торопливо закреплять конец бечевы за ствол ближнего дерева. Вера подползла к обрыву, заглянула вниз, на все еще раскачивающийся камень, и зажмурилась.
— Ой, Саввушка… Как же ты хочешь? Опоры-то у тебя не будет совсем никакой.
— А ты? — совершенно серьезно ответил ей Савва.
— Ну не смейся. Чем я помогу?
— Увидишь.
И Савва пошел в лес, отыскал крепкую толстую валежину, отсек от нее бревнышко и подкатил к кромке обрыва.
— Это у нас вместо блока будет, чтобы веревка не терлась. Еще краской, как маслом, подмажу. Получится прямо шик, одно удовольствие.
Он балагурил с напускной беззаботностью, а сам между тем проворно готовился к спуску: увязывал в один сверток бидон и кисти, обводил бечеву вокруг сосны с таким расчетом, чтобы можно было ее отпускать помаленьку — «стравливать», показывал Вере, как это делается и каким способом можно быстро и накрепко зажимать веревку.
Девушка послушно выполняла все, что подсказывал Савва. Она тоже пробовала шутить, но веселые слова никак не шли с языка и губы были точно склеенные.
Понемногу занимался рассвет. Обозначились дальние цепи гор, становились видны Мольтенский луг и острова, между которыми перед городом раздробилась Уда.
— Надо поторапливаться, Веруся, выруби-ка мне поскорее легкий шестик.
Она с топором побежала в лесную чащу, а Савва обмотался веревкой так, чтобы на ней можно было повиснуть, даже не придерживаясь руками.
— Вот я и готов, — объявил он, принимая от Веры тонкий и длинный шест и беря его на локоть, как пику. — Сяду сейчас на рысака и поскачу воевать с царем. Поглядим. у кого пики острее. Ты прислушивайся, Веруся, свистну, — закрепляй бечеву намертво.
Девушку била дрожь. Она стояла, ощупывая пальцами сосну, будто не доверяя дереву, выдержит ли оно, когда над пропастью повиснет Савва. Платок у Веры сбился на плечи, и растрепавшиеся волосы спускались ей на лоб, лезли в глаза. Она отводила их тыльной стороной ладони.