Точно. Волосы.
Она обратилась к евнуху с просьбой натопить баню и дать ей чистое платье и, к удивлению, он был гораздо более любезен, чем раньше.
Точно. Она уже фаворитка.
Отказавшись от помощи других наложниц и омываясь в одиночестве, Марьям думала о том, что сказать Джозефе и что сказать Мирзе, если ещё хоть раз встретит его.
Мирза…
Её с самого начала тянуло к обоим, но это было совершенно разное. Ещё недавно она призналась, что испытывает к Гохану страсть, но до сих пор не могла найти ответа, как относится к нему, как к человеку. Они оба вели игру: жёсткую и не слишком честную.
Мирза же игру не вёл.
Она видела, что он искренне защищает её, и то, как он подошёл к ней после боя и взял за руку… Это было честно и очень важно, но, даже увидевшись с ним, она этого не сказала, а накинулась с расспросами. И это не было дружеской симпатией с её стороны, чувства были романтическими. Она понимала, что, скорее всего, он испытывает то же самое, но не может ярко проявить симпатию, потому что она изначально была собственностью Султана.
И именно сегодня она окончательно стала его собственностью.
Ей было больно думать, что, возможно, встреча с Мирзой была последней. Гохан, который загорался ярким пламенем, и Мирза, который дарил тепло и свет, подобно ласковому солнышку… Если бы она была вольна выбирать между двумя, то…
Какая разница? Выбирать она уже не может. И даже с Гоханом она окончательно всё испортила из-за треклятой честности…
Когда Марьям вернулась в комнату, Джозефа, конечно, заметила перемены:
– Хальвет? – Спросила она.
О том, что сказать Джозефе, Марьям тоже думала. Ей не хотелось обижать девушку, которая была влюблена в Султана и мечтала быть фавориткой, но…
Завтра ей доставят платья и украшения, и всё станет предельно ясно.
– Да, – Тихо произнесла Марьям.
– Ты остаёшься в комнате фавориток?
– Да.
И больше никто не сказал ни слова. Ни одной, ни второй не хотелось разыгрывать фальшивую радость. Хоть девушки и были из разного теста, но в этот момент они друг друга поняли.
Марьям лишь разделась и легла спать, попросив Джозефу не будить её, когда принесут ужин.
Обеих угнетали собственные мысли, но зачем ещё больше ковырять рану и умножать боль надвое?..
Прямо с утра Султан сдержал слово: в покои доставили множество платьев, достойных даже не фаворитки, а самой принцессы, украшения из белого золота, красного золота, жёлтого золота…
– Джозефа, помоги Марьям одеться и сделать причёску, – Бросили служанке.
Джозефа рассматривала вещи с восторгом и даже не пыталась этого скрыть. Да и Марьям отметила, что платья, конечно, отличаются от тех, что она носила дома, но они не менее роскошны, чем её прошлые наряды.