— Я не могу бросить Паутинку, — сказала Шарлотта. — Я не могу с ней в темноту. Чудовища плохо ее переносят. Ребекка Витер сказала, что долго она там не протянет, а госпожа Гербера… она сейчас появилась и рассказала, что мы должны провести там… три… дня!
И девочка разревелась в голос.
Из кабинета лекарской магии выглянула Табита Сандора.
— Что случилось? — спросила она. — Еще кто-то ранен? Я только что отправила последних раненых в…
— Вы умеете лечить чудовищ? — всхлипнула Шарлотта.
Табита ощупью нашла девочку, похлопала по спине, прижала к себе.
Затем раскрыла свой зонтик — совсем крошечный, висевший до того на поясе! — и вытянула оттуда большой вязаный плед. Им она укутала Шарлотту.
Девочка начала медленно проявляться в воздухе, и вместе с нею — огромная собака, вся покрытая кровью, какой-то ужасной на вид слизью и песком с морского пляжа.
— Паутинка умирает, — тихонько заплакала Шарлотта и села возле своей любимицы, обняв ее за шею.
— Выпей, пожалуйста, бодрящее зелье, — сказала Маркура. — Прекрати плакать. Это непродуктивно. Она привязана к тебе, девочка. К тебе! Потому — не смей раскисать, слышишь?
— Летти, — удивленно начала Табита.
— Молчите, Табби, — оборвала ее директриса. — Ей не нужно сочувствие. Ей нужно встряхнуться. Шарлотта!
Девочка снова начала прозрачневеть.
— Очнись! — закричала Маркура. — Или я надаю тебе по щекам! Ты боевой маг, а не слезливая тряпка!
Шарлотта медленно поднялась на ноги, сняла с плеч одеяло и укутала им собаку. Та уже совсем проявилась, сделалась вполне зримой — но по-прежнему не двигалась.
— У вас есть немножко стекла, госпожа Сандора? — спросила она вздрагивающим от слез, немножко гнусавым голосом.
— Поможет ли оно сейчас? — спросила Табита.
— Не знаю, — ответила Шарлотта. — Госпожа Витер говорила, что ей надо лучше кушать…
Маркура и Табита переглянулись.
Паутинка не дышала. Веки были полуоткрыты, и в них виднелись мутноватые глазные белки с красными прожилками.
— У меня есть восстанавливающее зелье, и полно всего для ран, только это для людей, — пробормотала целительница. — Ну и стекло поищу…
И поспешила удалиться в кабинет.
— Шарлотта, — спросила госпожа Маркура, — что там произошло, в темноте?
Девочка молчала. Она пыталась заставить собаку открыть пасть и схрупать опустошенный хрустальный флакон из-под эликсира. Паутинка не двигалась.
— Шарлотта…
Девочка уткнулась в грязный белый загривок собаки и разрыдалась.
Директриса закусила губу. Чем еще помочь воспитаннице, она не знала.
По лестнице простучали чьи-то решительные шаги. Мужские и, кажется, снова детские. Ох уж эти дети! Вне себя от гнева, Маркура распрямилась и обернулась к лестничному пролету.