Tea качнула головой и растерянно потянула к себе руку.
— Я вовсе не собираюсь оставаться здесь навсегда, — возразила она, отлично понимая, что Дина заботит не ее благополучие, а исключительно свое собственное. — Просто я уже была на этой экскурсии и хотела посмотреть другие залы.
— Похвальное усердие! — хмыкнул Дин, однако не пожелал освободить Tea от своего захвата. — Однако это не упрощает мне задачу. Реши ты сгинуть, половина моих проблем была бы решена.
Tea зло выдернула руку и сверкнула глазами. Почему-то здесь, в пещере против школьных кабинетов, она чувствовала себя свободной и уверенной и не боялась ответить Дину Уоллесу в тон.
— Мое место в твоих проблемах в самом последнем ряду! — сердито заявила она и, не дожидаясь, покуда он осознает смысл ее слов, продолжила: — Я не собираюсь никому рассказывать о том, что тебя укусил бурундук. Но взамен мне нужно другое обещание. Я хочу, чтобы после возвращения ты обратился к врачу. Это ради твоего же блага!
Tea выдала все это на одном дыхании, боясь, что, несмотря на неожиданную смелость, все же растеряет ее на полдороге и не сумеет осуществить задуманное. А она очень хотела, чтобы все получилось!
— Обязательно, — неожиданно легко согласился Дин, и Tea даже не сразу ощутила издевательских нот в его голосе. — Прямиком к психиатру и отправлюсь. А лучше сразу в клинику для полоумных. Тем, кто с тобой общается, там самое место!
Он думал ее обидеть? Вот еще! Впервые в жизни Tea имела защиту против Дина Уоллеса и не собиралась забывать о ней из-за каких-то обид.
— Это твое право, — без всякого раздражения отозвалась она. — А после заражения бешенством тебя, уверена, будут очень рады там видеть. В общем… — Tea махнула рукой, прерывая его явную попытку ввернуть еще какую-нибудь гадость, — ты мое условие слышал. До возвращения в Викторию у тебя есть время подумать. А сейчас, извини, у меня есть определенные планы, и я не собираюсь от них отказываться даже ради твоей компании!
Выдала — и даже сама немного оторопела: никогда она еще себе подобного тона не позволяла. Может, не стоило и начинать, но Tea вдруг осточертело быть вечной серой мышью, молча и покорно сносящей оскорбления. Уж слишком сильно она боялась любых конфликтов, предпочитая худой мир доброй войне. Да только терпение закончилось. И откровенное удивление, промелькнувшее на лице Дина, убедило Tea в правильности такого поведения.
Она сделала было несколько шагов к темному отверстию в стене, но плечо ее снова стиснули пальцы Дина Уоллеса — да так, что Tea невольно ойкнула от боли.