— Расскажи, — неожиданно попросила Tea и даже руки сложила на коленях, как примерная ученица, внимающая учителю. — Я никогда не была в лагере. Фильмы смотрела, да только вряд ли там будут правду показывать.
— А тебе нужна правда? — зачем-то снова ощетинился Дин, хотя вряд ли Мелоун имела за своей просьбой тайную цель найти в его прошлом что-нибудь компрометирующее. Уж не из его историй такую выгоду извлекать. Врал Дин виртуозно.
— Ну, нам же не один час здесь коротать, — пожала плечами Tea. — Надо как-то убивать время. Телефоны разряжать нельзя, а мне особо нечего рассказывать. Можем, конечно, в какие-нибудь игры словесные поиграть, но это совсем уж как-то по-детски.
Дин ухмыльнулся, соглашаясь. Странное дело: ее негромкий, размеренный и необъяснимо уверенный голос действовал на него умиротворяющее, стирая раздражение и вызывая стойкое ощущение правильности ее слов. Общие неприятности так подействовали? В школе от подобной тирады взорвался бы в пару секунд и послал эту всезнайку так далеко, где никаких лагерей еще не придумали. А теперь, вишь, прикидывал в уме, какой эпизод из собственной лагерной жизни можно было бы открыть этой наивной девице. Уж точно не из последних лет: тогда Дин отрывался уже весьма своеобразно и победы засчитывал не в полезных делах, а в прошедших его постель девицах. Занятный, на самом деле, получился календарь, где красным цветом Дин отмечал дни удачной рыбалки, а черным — отдых от нее, и к концу лета на нем можно было четко — красным по черному — прочитать его имя. Четыре смены — четыре буквы, и лишь у «Е» не хватало одной красной клетки, день которой выпал на всеобщие соревнования и сил на продолжение банкета ни у кого не осталось.
Ден счел это развлечение весьма остроумным, а вот Дину оно стоило места в списке претендентов на получение спортивной стипендии, ибо мистер Ричардс, тренер по баскетболу, не заметил в подопечном особого рвения к спорту и напоследок даже посоветовал мистеру Уоллесу расставить приоритеты в правильном порядке, если он рассчитывает чего-то добиться в жизни. Дин пережил эту оплеуху в одиночку, даже Дену не открыв своего разочарования упущенным шансом, после чего вгрызся в тренировки мертвой хваткой, оставив для девиц лишь редкие перекуры, и имел все основания в скором времени рассчитывать на желаемые дивиденды.
Но подругу по несчастью не могла заинтересовать ни первая, ни вторая часть этой истории.
Дин хмыкнул и потер переносицу.
— Не была, значит, — теперь уже с наигранной снисходительностью повторил он. — Что, Мелоун, неужели вся эта радость жизни прошла мимо тебя? И москиты тебя по ночам в палатке на жрали, и недозрелой черникой ты живот себе не набивала, и по пояс в ледяной воде плот с камней не выталкивала, и даже в десятимильных бросках ноги на горных тропах не сбивала? Скучное же у тебя детство было, Мелоун. Неромантичное.