Я заставляю себя снова посмотреть в лицо этому парню.
Но его уже нет.
Я кручусь на месте, сердце колотится. Я понятия не имею, кто он, но почему-то не могу отделаться от мысли, что он тоже Несвятой. Он слишком темный, чтобы быть кем-то другим.
Я знаю, как выглядят Люцифер и Атлас. Это Мейхем? Или Кейн? Эзра? Как звали второго? И что это значит, если это один из них?
Я снова кручусь на месте, окидывая взглядом поляну, лес, карусель. Но смотреть не на что. И нет ничего, кроме тишины, и звука моего собственного дыхания. Мое сердце тяжело бьется в груди.
Я тянусь к рукоятке пистолета, и тут сильные руки обхватывают меня сзади, закрывая доступ.
Я открываю рот, чтобы закричать.
Рука накрывает мои губы, заглушая звук.
— Ш-ш-ш, детка. Я не причиню тебе вреда, если ты будешь вести себя тихо.
В этом голосе есть что-то опасно знакомое. Но я не могу его определить. Может быть, клиент? Я не знаю.
Я закрываю рот, но рука остается зажатой. Я чувствую запах чистого белья, дым от костра.
Он притягивает меня ближе к себе. Не глядя, я понимаю, что это должен быть тот, кто преследовал меня. И еще я знаю, что, хотя оружие у меня, именно мне сейчас так хреново. Странно, но я тоскую по Люциферу. Но он отпустил меня. И я вошла прямо в это.
— Почему ты так быстро ушла? — слова мужчины касаются моей шеи. Я с болью осознаю, что на мне только боди и леггинсы в сеточку, и я жалею, что не захватила пальто. Что-нибудь, чтобы прикрыться. Но я не думала, что продержусь так долго.
Я пытаюсь заговорить, и, шокируя меня, парень двигает рукой, опуская ее к моему животу рядом с другой.
— Кто ты? — я слышу страх в своем голосе, но у меня нет времени беспокоиться.
Он хихикает, касаясь моей кожи.
— Я твой худший кошмар, — его пальцы впиваются в мой живот.
— Чего ты хочешь?
Он прижимается губами к моей шее, теплыми и почти нежными.
— Всегда одни и те же вопросы, — дразнит он меня. — Как будто ответы имеют значение. Я всегда получаю то, что хочу, детка. И сегодня я хочу тебя, — он щиплет меня за шею.
Я пытаюсь повернуться в его руках, но он не дает мне даже шевельнуться.
— Полегче, детка. Чем меньше ты будешь бороться, тем больше удовольствия получишь.
Я чувствую, как страх уступает место гневу, когда смотрю на карусель рядом с нами.
— Да пошел ты, — огрызаюсь я, понимая, что, когда произношу эти слова, они не слишком мудры. Не для человека в моем положении. Но мне вдруг становится все равно. Этот Хэллоуин был чередой провалов от начала и до конца. С таким же успехом я могла бы отпраздновать его с размахом.
Но парень не выглядит сердитым. Он еще сильнее притягивает меня к своему твердому телу и проводит горячим языком по моей шее.