– Почему голым? Хотя, знаете, что, мне все равно. Я, как главный в этом мире, настаиваю, чтобы вы немедленно покинули ад, – потребовал Кочегар.
– А вы знаете, – нашелся Эдвард, – глядя на вас, мне пришла в голову новая идея. Я назову ее «Ужас». Хотя нет, это слишком вычурно. «Крик»! Точно, я назову ее «Крик». Как вам?
– Мне плевать! – рявкнул Кочегар так, что затряслись стены. – Если вы немедленно не покинете ад, я буду вынужден принять меры. И поверьте, вам совсем не хочется узнать, на что способен хозяин ада в гневе.
– Да пожалуйста, – притворно обижаясь, ответил художник. – Не очень-то и хотелось. Тем более что и натуры у вас тут никакой нету. Я думал, что буду рисовать отражение языков пламени на своем теле, что будет страшная гнетущая атмосфера…
– Быстрее! – поторопил Кочегар. – А то я вам устрою атмосферу. Такую устрою, на десять картин хватит.
– Хам, – выкрикнул напоследок Эдвард и с шумным хлопком исчез.
– Ох уж мне эти художники, – проворчал хозяин ада. – Если другой турист такой же надоедливый, я с ним даже разговаривать не буду. Сразу отправлю его в клетку до выяснения. Пусть с другими зверями ютится.
– Боюсь, мастер, – начал черт, – с другим посложнее будет.
– Что, тоже творческий? – нахмурившись, спросил Кочегар.
– Не то слово, – скорчив скорбную мину, ответил Брут. – Еще какой творческий. Страху нагнал на весь поселок, что все грешники разбежались. А черти даже зайти к нему боятся. Но это не самое страшное.
– А что же самое страшное? – насторожился Кочегар.
– Кажется, он проваливается в какие-то более глубокие слои ада. Даже мы не понимаем этого процесса.
– Надо же, – удивился Кочегар. – А у нашего ада есть еще какие-то слои? Что же такого жуткого он совершил?
– Наверняка что-то ужасное, – шепотом ответил Брут. – Воистину страшный человек.
– Такой страшный, что даже тебя напугал? Интересно. Ну, скорее веди меня к нему. Я хочу видеть этого человека.
Человеку свойственно цепляться за быт. Тем более если он оказался далеко от дома. Тапочки, полотенце, любимый шампунь словно дарят уверенность, невидимой нитью соединяя странника с его далеким домом. Что говорить, если этот кусочек быта и есть сам дом.
У Ланы такой дом появился. И хоть Морт называл его «ведьминым», все равно это было лучше, чем ночевать на улице. К тому же Лану так и влекло к разным мистическим местам. И в этом месте она снова ожидала встретиться с чудесами, которых искала. Но дом оказался самым обычным: деревянный сруб с двумя комнатами, крыльцом и покатой крышей. Правда, был еще чердак, но ночью там делать было нечего. В любом случае путешественница решила разобраться во всем утром, когда будет свет и какое-то представление о том, что ей делать дальше. А сейчас она выпила молока и легла на жесткую, без перины, кровать. И хоть доски больно впивались в ребра, уснула Лана почти мгновенно, словно знала, что следующий день ей принесет массу новых открытий и эмоций.