И сейчас перемазанные краской, с растрепавшимися волосами, но безумно довольные, мы рассматривали наш шедевр.
– Папе понравится, – пообещала Лючина.
Я бы скептически хмыкнула, но не хотелось расстраивать девочку, поэтому коротко ответила:
– Угу.
Но без ложной скромности должна заметить, что получилось и вправду неплохо. Конечно, наш дуэт был ещё слишком молод. Мы только притирались друг к другу. И разные художественные стили бросались в глаза, как и подход авторов к реалистичности изображаемых объектов…
Стоп, я больше не ученица пансиона и не отвечаю заданный урок.
– Мы молодцы, – раздался рядом голос Лючины, отвлекая меня от мыслей.
– Да, – ответила я, забывшись и снова опустив руку, чтобы потрепать её по голове.
Видимо, Лючина тоже ненадолго забылась, потому что отстранилась лишь несколько секунд спустя.
С ужином проблем не возникло. Мы разогрели приготовленное мсье Милфордом жаркое. Лючина пыталась было настоять на салате, но я убедила её, что мы обе слишком устали, чтобы возиться с готовкой.
Она странно посмотрела на меня, но спорить не стала.
В своей постели я долго крутилась, наполненная эмоциями прошедшего дня. Так много всего случилось сегодня. Нового и неожиданного для меня. Я всё ещё переживала из-за испорченной карты. Но видела больше хорошего, чем плохого.
И пусть в первый раз растопить печь и сварить кашу у меня не получилось, зато, похоже, я нашла поход к девочке. Конечно, наши уроки протекают несколько… нетрадиционно. Но, думаю, постепенно всё войдёт в свою колею.
Главное, чтобы мсье Милфорд меня не убил и не уволил.
Дни наши были насыщены уроками, эмоциями и попытками притереться друг к другу.
Я уже поняла, что Лючина не умеет читать и очень этого стесняется. Конечно, в этом была и моя вина. Не стоило так напирать на неё с самого начала. Но я не могла предположить, что шестилетняя девочка может не знать даже букв. Ох, и поговорю я с мсье Милфордм, когда тот вернётся.
Если, конечно, сперва он со мной не… поговорит.
Об испорченной, точнее обновлённой карте я старалась не думать. И даже уроки перенесла в гостиную, чтобы пореже её видеть. Даже ели мы теперь здесь, в кухне только разогревая жаркое.
Зато после этого «урока живописи» Лючина почти перестала меня стесняться. Я воспользовалась этим и провела первые уроки в форме беседы, рассказывая о том, как сама познавала разные науки. При этом перед нами в открытом виде лежали учебники, и я то и дело ссылалась на какое-нибудь упражнение, которое не слишком хорошо мне давалось. Девочка заразительно смеялась, уже без прежнего страха водя пальцем по картинкам, а затем и по буквам.