Я, Таисия Ароновна Звёздная, дочь своего отца, проснувшаяся от странного сна, где была маленькой, наивной девочкой. Породу не пропьёшь, не потеряешь, не искоренишь. Жёсткость, суровость, бескомпромиссность, властность, наследуемая из поколения в поколение, впитавшаяся от отцов и матерей. В данный момент все эти качества вырвались наружу, сметая всё на своём пути.
- Согласен. Но помни, что ты всегда сможешь обратиться ко мне за помощью, ведь мы по-прежнему родственники, - снисходительно сдаётся Борис и кивает в сторону Стаса. – Что делать с ним?
Что делать? «Оставить здесь и забыть» – шепчет мозг, не отказавшийся ещё работать, и в противовес - «наказать» - кричит разбитое сердце. Отвлекаюсь на сбор вещей, чтобы не растечься слезливой лужей и не показать себя жалкой.
- Мне всё равно, - выплёвываю, не поворачиваясь. – Организуй мне билеты в Москву, желательно на самолёт.
Мы садимся в машину, и я морально готовлюсь выносить дядю ещё несколько часов. По прилёту в Москву и после подписания дарственной на компанию, вычеркну его из своего будущего окончательно, а пока придётся потерпеть.
- Тай, не знаю, что наговорил тебе этот проходимец, но я всегда старался действовать в твоих интересах, - сразу, как только трогаемся, приседает на уши он. - Эти таблетки прописал психиатр, лучший на тот момент. Он меня уверял, что такая реакция нормальна, и только с ними ты сможешь избавиться от кошмаров и депрессии. Я не знал, что они наркотические. Я поверил специалисту.
В голосе дяди столько раскаяния и переживания, что подсознательно я снова начинаю прислушиваться к его словам. Либо моё сознание слишком растерзанно и ему требуется хоть какое тепло, либо я круглая дура, поддающаяся елею Бориса.
- А к Александру присмотрись, - не замолкает он. – Твой папа мечтал породниться с Рохтерами, дня не проходило, чтобы он не говорил о вас с Сашенькой. Прочил его тебе в мужья, мечтал понянчить ваших детей. Сходи на свидание, развейся, да и Стасу, уроду этому отомстишь. А то он, скорее всего, думает, что ты убиваешься, страдаешь по нему, сидишь и ждёшь, когда пальцем тебя поманит.
Всё перемешивается в голове. Папа, мечтающий породниться с Рохтерами, Стас, уверенный в моей никчёмности и ждущий, когда я приползу, слабость, тошнота и головокружение от пережитого стресса, дядя, смазывающий слова мёдом и вливающий в мои уши. Кажется, жёсткость, суровость, бескомпромиссность, властность, наследуемые из поколения в поколение, впитавшиеся от отцов и матерей, остались там, в номере, а на заднем сидении автомобиля, несущегося в аэропорт, снова сидит маленькая девочка Тая, прыгающая под дудку дяди и молчащая в уголок.