Ксюша была настолько мокрой, что я без труда ввел в нее сразу два пальца, отчего она задрожала еще больше, издавая мурлычущий звук одобрения, и шире раздвинула ноги, сгибая их в коленях. Не удержавшись, я отстранился, выпуская изо рта ее сосок. Я не мог пропустить такое зрелище, слишком сладкой была ее киска и ее вид, чтобы не насладиться ею.
Вынув пальцы, я щелкнул по ее клитору, вырывая из нее очередной стон, и, наклонившись, накрыл ее сладкую киску своим ртом. После того раза в моем кабинете я только и мог думать, что о повторении, мечтая вновь быть похороненным между ее ног. Ксюша была единственной женщиной, которую я ласкал подобным образом, и до нее мне казалось, что для мужчины мало удовольствия в подобном.
Как же я ошибался… Ее вкус, стоны, то, как она извивалась в моих руках, было лучшим вознаграждением. Моя бы воля, и я ел бы ее часами напролет, пока она бы полностью не выдохлась от пресыщения.
Под ее тихие стоны я провел языком по мокрым складочкам, собирая ее соки и направляясь к клитору, который нежно лизнул и слегка пососал, не останавливая на нем свое внимание. Я не хотел, чтобы всё закончилось слишком быстро. Мне хотелось насладиться каждой секундой происходящего. И мне нужно было кончить.
Я знал, что не продержусь долго, если войду в Ксюшу, мой напряженный член готов был взорваться в любой момент. Происходящее настолько завело меня, что я потерял весь контроль над своим телом, дрожа и покрываясь потом в попытке сдержаться. Но сдержаться в присутствии Ксюши, чувствуя на языке вкус ее возбуждения… Нет, это было нереально.
Мне даже не было стыдно за свой срыв и несдержанность. Было что-то первобытное в том, чтобы кончить вместе с ней, зарывшись в нее лицом и слизывая отголоски ее наслаждения…
Ксюша
Придя в себя, я вдруг поняла, что мы уже в спальне, а муж, перевернув меня на живот, настойчиво ласкает руками мой позвоночник. Нежные пальцы прошлись по позвонкам, спустились к ягодицам и легонько шлепнули по попке, вызывая новую волну возбуждения.
Хоть я и достигла недавно разрядки, тело всё еще оставалось голодным, требуя продолжения, которое Осман собирался ему дать, судя по тому, как накрыл меня сзади.
Губы мужа прошлись по моим плечам, слегка прикусывая кожу и зализывая ее, пока пальцы, пробравшись под меня, накрыли меня между ног. Слегка приподняв меня так, чтобы я согнула ноги под себя, Осман одним выверенным движением скользнул в меня на всю свою внушительную длину, вызывая очередной стон, что вторил ему.
Вцепившись пальцами в подушку, я зарылась в нее лицом, стесняясь своих несдержанных стонов, слишком громких и несдержанных. Ощущения от близости Османа перешли на другой уровень, сейчас происходившее было таким… другим. Ярким, насыщенным, на грани безумия и сладкой боли.