Помрачневший Николай опять посмотрел на советника. Тот с непроницаемым видом кивнул. Да, всё верно.
— И третье, Ваше Императорское Величество. Могу ли я излечить кровоточивую болезнь. Отвечу прямо. В мировом масштабе, то есть ликвидировать болезнь на всей земле — нет, не могу. Могу ли я излечить одного человека? Да, могу.
Николай просветлел. А советник, напротив, состроил презрительную мину.
— Каким же образом, милостивый государь, вы можете излечить одного человека? — спросил он.
— Вопрос стоит — могу или нет. А как — это уже другой вопрос, ответ на который предполагает обоюдное знание таких сторон человеческого бытия, которые пока за гранью обыденных представлений. Вкратце отвечу — если, конечно, Его Император…
— Государь, — перебил меня Николай. — Да, ответьте, пожалуйста, только простыми словами.
— Хорошо, Государь. Организм страдающего кровоточивой болезнью не вырабатывает фактор, способствующий своевременной свертываемости крови. Это наследственное. Я привношу элемент, который исправляет эту оплошность организма. Исправленный организм сам вырабатывает этот фактор. В итоге — любой ушиб, порез или иная травма протекают обыкновенно, как у всякого смертного. Человек здоров. Может ползать, бегать, прыгать, то есть жить так, как захочет. И да, это навсегда. То есть до смерти.
— До смерти? — спросил Николай.
— Люди смертны, Государь. Иногда внезапно смертны. Взрыв бомбы или крушение поезда — тут медицина точно бессильна. Но в отсутствии подобных эксцессов человек доживет до самых-самых преклонных лет в добром здравии и ясном сознании. Я обещаю.
— Да кто вы такой, чтобы обещать? — возмутился конфидент.
— Я Петр Александрович Магель, тридцать девятый барон своего рода. В Эдинбурге после обучения получил диплом врача. Работал судовым доктором на китобойных судах, участвовал в антарктической экспедиции лорда Уитфорда, во время англо-бурской войны работал в отряде Врачей без границ.
— Ну, Эдинбург… — проворчал советник по медицинским делам. — Положим, Эдинбургский университет — заведение серьезное, однако излечивать кровоточивую болезнь там не умеют.
— Я могу излечить не болезнь, но больного. Впрочем, Сергей Петрович, я ведь не навязываюсь. То есть совершенно, — продолжать я не стал. И так понятно, что не навязываюсь. Вот прямо сейчас не только готов, но и просто хочу вернуться в Петербург, на учредительное собрание Синематографического Союза. Оно будет идти всю ночь, собрание. С шутками, песнями, плясками и шампанским.
— Когда бы вы могли приступить к делу? — спросил Николай по существу.