Капитан держался достойно. Улыбался девочке (и трудно не улыбаться) и внимательно прислушивался к робким попыткам Чехова говорить по-французски.
Вот вам и гимназическое образование. Таганрог, он и есть Таганрог, что в царское время, что в советское. Или это вина самого Чехова? Он же дважды второгодник!
После десерта (итальянское мороженое, не очень сладкое, но вкусное) мы разошлись по каютам. Отдохнуть.
От чего отдыхать — вопрос интересный. Но морской воздух, но легкая качка, но шум моря навевают неодолимый сон. И даже на броненосце «Потемкин» свободные от вахты нижние чины после обеда спят час или около того. Положено!
Я не спал, конечно. Думал. О электротеатре. Построить в Ялте таковой нетрудно, закупить лучшие кинопроекторы — это легко. Важнее создать ялтинскую киностудию. Снимать свои фильмы.
Но.
Но не моё это дело — двигать историю в одной отдельно взятой стране. Сама, голубушка, сама! Могу лишь подсказать. Намекнуть. Прямо в лоб, как сегодня. Возьмётся Суворин, нет, не знаю. Он сейчас театром увлечён. Устроить показательный киносеанс не сложно. Показать что-нибудь наилучшее не из сегодняшнего, а из ближайшего будущего. «Пражского студента», например. А что, сначала напоить, и хорошо напоить, потом показать, а потом заявить, что ничего не было, и всё господину Суворину приснилось.
Или уж «Броненосец Потемкин»? Создать провидческий сон, сразу двух зайцев одним выстрелом уложить?
Что показывать — у меня есть, чем показывать — тоже есть. Главное — подпоить. Много-то и не нужно, добавлю в бокал каплю-другую хитрого снадобья, и дело в шляпе.
Но не сейчас. Не сразу. Выжду два, а лучше три дня.
А пока — неспешные разговоры.
И уже вечером, перед сном, я завел разговор о цели поездки.
— Нет, я не везу препарат Аф в Италию. Не за этим прислал король за мной яхту, хоть Альтшуллер и считает иначе. Не за этим. Итальянский король — нумизмат.
— Кто? — удивился Чехов.
— Собиратель древних монет. А у меня есть редкая монета. Очень редкая. Ради того, чтобы заполучить её в свою коллекцию, он готов на многое. Например, выкупить эту яхту у владельца, графа Берголо, и подарить её мне. Только не возьму, к чему мне яхта? Одного экипажа тридцать человек. Нет. Но что-нибудь на эту монету я выменяю, непременно.
— Что за монета, за которую готовы отдать яхту? — Суворин играл роль скептика-резонёра.
— Сребреник, точнее, тетрадрахм. Один из тех, который получил Иуда.
— И как можно удостовериться, что он — подлинный?
— Легко. Желаете посмотреть?
— Желаем, — ответил Чехов.
И мы прошли в мою каюту. Вернее, мои покои.