Григоров на пару мгновений передохнул и спросил.
— У кого есть ко мне какие-то вопросы, господа?
— У меня вопрос, господин адмирал, — сказал контр-адмирал Зарубаев, начальник первой бригады линейных кораблей. — Вы же понимаете, что после генерального сражения Балтийский флот может прекратить своё существование, и Россия останется без флота. А Германский флот намного больше нашего и его моряки не поражены революционными настроениями. С дисциплиной там тоже всё в порядке.
— Я понимаю вас, но, во-первых, их флот большей частью задействован в борьбе с Британской империей, во-вторых, их главная база находится в Киле и Кенигсберг остаётся неприкрытым. Если мы сможем скрытно провести операцию, то у нас есть шанс разбить немецкий флот по частям и вынудить его избегать генерального сражения, либо вступить в него в уже ослабленном виде.
Кроме того, если мы не совершим подвиг, страну захватит волна контрреволюции и боюсь, что флот новой России уже больше не понадобится, если она вообще останется. Вы же все прекрасно видите, господа, что происходит вокруг. Финляндия уже охвачена огнём Гражданской войны, мы опасаемся ходить по городу. На нас нападают, причём на всех: и на офицеров, и на матросов. Финны, до этого находившиеся в привилегированном положении, вдруг, практически мгновенно, оказались к нам враждебно настроенными. То же самое нас может ожидать и в России. Поэтому сейчас наш долг выстоять и победить, других слов я не знаю.
Все притихли, а Григоров, снова сделав паузу, замолчал, а потом произнес с сильно ощутимой горечью.
— Увы, действия наших союзников показывают только то, что они преследуют сугубо свои цели, больше не оглядываясь на нас и не считаясь. Мы словно отработанный материал, пока мы что-то собой представляем, нас принимают во внимание. Если же армия и флот рухнут в анархию, как мы это уже и наблюдали, тут же перестанем быть им интересны, хотим мы этого или не хотим.
— Но, — продолжил Зарубаев, — мы ведь не можем все силы бросить в бой. А если наш флот погибнет, так и не достигнув целей операции или хотя бы её одной? Ведь штурмовать Кенигсберг — это военное безумие! Он хорошо укреплён, и наш десант окажется в окружении.
На этот вопрос ответил командующий Балтийским флотом.
— Я понимаю ваши опасения, Сергей Валерианович, и согласен с вами. Но Северный фронт поможет нам продержаться, а в случае успеха мы сможем закрепиться хотя бы на его подступах, тем самым помогая пехотным частям разбить немцев, обратить их в бегство и выиграть наконец эту затянувшуюся войну. У нас просто нет другого выхода.