Все кивнули. Почувствовав, что серьёзный разговор закончен, встрепенулся Терещенко, как хозяин домашнего собрания.
— А теперь, господа, раз мы со всем обсуждением закончили, не отведать ли нам ужин? Мои повара постарались на славу, и хоть с продуктами сейчас действительно беда, но уж не попотчевать дорогих гостей севрюгой и балыками я не мог.
— А мы всё ждали, когда же нам предложат хоть что-нибудь съесть? — с деланным возмущением сказал Павел Рябушинский, старший из братьев.
— Ну, так как же без этого, — развёл руками Терещенко, — прошу вас, господа, пройти в столовую. Нас с нетерпением ждут.
Все поднялись и чинно направились отведать ужин не сильно хлебосольного хозяина, на которого некоторые даже успели обидеться, пока не услышали ожидаемого предложения.
***
Керенский разбирал очередные завалы бумаг, принесенные адъютантом. Здесь были и прошения на его имя и требования вдовствующих жён отставных или погибших военных. Да и много чего ещё. Беспрерывно кто-то звонил, кто-то заходил и что-то приносил на подпись.
Керенский уже привык к такому режиму, он научился спать урывками и даже иногда мог делать это с закрытыми глазами. Десять-пятнадцать минут давали отдых мозгу, срывая с него тупую сонливость. Пройдя фазу быстрого сна, организм снова начинал работать как часы. Это помогало.
В очередной раз в дверь постучался поручик Аристархов, за его спиной выглядывала голова Коновалова.
— Александр Фёдорович, к вам гости. Господин Коновалов очень настоятельно просит.
— Так пропускай скорее, — Керенский прищурил глаза. Коновалов сам к нему пришёл, значит, это не просто так. А может, и просто так. Всё же, Коновалов был ему другом и сам по себе казался неплохим человеком.
— Саша! К тебе не прорваться. Ты обложился со всех сторон людьми. Сначала ординарец, потом адъютант, и вот, наконец, я к тебе смог прорваться.
— Так ты бы позвонил, Иваныч.
— До тебя не дозвониться. Барышня на телефонной станции говорит, что ты постоянно занят. Проще было прийти самому.
— Согласен, слушаю тебя, мой друг.
— Может быть, ты предложишь мне сесть.
— Конечно, присаживайся, просто я занят.
— Ничего, я ненадолго. Саша, мне нужно с тобой переговорить о судьбе нашей страны, это целиком в твоих интересах. У меня есть предложения от московских купцов и промышленников. А они уполномочены для этого всеми остальными. Это нужно нам, это нужно тебе, это нужно стране.
Керенский только покачал головой.
— Удивлён. Весьма… У тебя есть от них конкретные предложения?
— Да.
— Ясно, тогда завтра в девять утра я жду тебя в Смольном, тебя проведут ко мне, там всё и обсудим.