— Хорошо, тогда до завтра.
Керенский пожал руку Коновалову и вернулся к своим делам.
На следующее утро Коновалов в назначенное время был уже у Керенского. Обменявшись приветствиями, они уселись друг напротив друга.
— Ну, что же, слушаю тебя внимательно, Александр Иванович. Ты очень сильно меня заинтриговал.
— Нет, по части интриг — это к тебе, Саша, а не ко мне. Я всего лишь купец и фабрикант, умею организовать производство товара, умею его продать. А ты по другой части. Я уполномочен говорить от всех трёх министров: себя, Терещенко, Второва, братьев Рябушинских, а также от множества заводчиков и фабрикантов, чьё мнение я выражаю сейчас.
— Интересно. Так, и что вы все хотите мне предложить?
— Прежде всего, чтобы ты нам доверял. Мы уже давно поняли, с какой целью ты поменял охрану на заводах, заменив её на латышских стрелков. Они по слухам преданы, прежде всего, тебе, не знаю, правда, за что. Но это мне не важно.
— Не спорю, но это вынужденная мера, и я просто подстраховываюсь на случай локаутов и забастовок рабочих. Рабочие постоянно чем-то недовольны: то низкими зарплатами, получая уже в три раза больше, то рабочим днём, который длится сейчас восемь часов. Это пора прекращать, государству подобное поведение совсем не выгодно. Так что, это сделано в ваших же интересах.
— Допустим, — не стал спорить Коновалов, — но я хотел бы тебя уведомить, что мы ни в коем случае не хотим, чтобы ты лишился своего поста. Наоборот, мы готовы всячески тебе помогать на твоём пути к власти, надеясь на взаимность.
— То есть, вы хотите заручиться моей поддержкой, чтобы занять место у власти.
— Можно и так, конечно, сказать, но это очень грубо и примитивно. Всё гораздо сложнее. Мы терпим огромные убытки, и конца и края этому не предвидится. Никто из нас больше не уверен в своём будущем, и это тоже огромный аргумент за тебя. В этой стране больше некому решить судьбу всей России.
Я внимательно следил за тобой и пришёл к выводу, что ты победил в межпартийной борьбе, несмотря на Гражданскую войну в Финляндии, пылающую совсем рядом с нами. Разумеется, сейчас всё поставлено на кон, нам предстоит наступление, и если оно состоится, мы уже сможем требовать от союзников уважения к нам. А если мы сможем добиться успехов на войне, то значит выкарабкаемся.
Керенский удивился.
— Не ожидал от тебя, Александр Иванович, такого глубокого анализа. Да, спасибо за напоминание, я упустил из виду то, что народ надо настраивать на последний бой. Самый тяжёлый бой, после которого уже будет мир. Надо осветить этот вопрос в газетах, провести несколько митингов. Обязать местные власти провести их во всех мелких и крупных городах, поддерживая наступление. И сделать это не в последнюю очередь с помощью рабочих, которые трудятся на ваших же предприятиях, Саша.