«Полнолуние — как символично…». Она аккуратно ступила на ступеньку и надавила. Никаких характерных звуков проседания или чего похуже не последовало, наоборот, лестница была на удивление надежной, вырезанной из цельного камня. А деревянное покрытие, сейчас представляющее собой сплошные дыры, на деле оказалось всего лишь декоративным украшением.
Третий этаж был не менее изувечен пожаром, чем остальные два, но здесь было относительно свежо и чисто. Из больших витражных окон, едва-едва скрытых плющом, лился мягкий лунный свет, а одно и вовсе было распахнуто настежь, пропуская холодный влажный воздух. Габриэлла окинула взглядом небольшую галерею в которой оказалась. Должно быть, сто лет назад здесь было очень красиво: на стенах висели картины, по углам стояли высокие вазы с душистыми травами и яркими цветами, а изящная мебель была со вкусом расставлена по всему периметру. А теперь здесь царило запустение и удручающая пустота, но вид, открывавшийся на поместье, был изумительным! Желтая застывшая луна только усиливала эффект, создавая некую поэтичную атмосферу. Наверное, именно в таком месте сочиняют знаменитые стихи, рождается сказочная любовь и совершается великое злодейство.
— Тебе самой впору стихи писать, — шепнула Габриэлла в темноту ночи и отошла от распахнутого окна. Она дошла до конца галереи и остановилась. Либо она страдала слуховыми галлюцинациями, либо действительно слышала тихий мерный стук. Тук-тук-тук. Габриэлла прислушалась и медленно пошла на звук. Обычный голый коридор, никаких признаков чьего-либо присутствия, двери в пустых комнатах отсутствовали. Она уже готова была развернуться, как услышала звук удара, будто что-то со звоном стукнулось об пол, а далее последовало крепкое и совершенно неджентльменское ругательство. Это либо призрак Ровены, либо…
Габриэлла приоткрыла единственную целую дверь и после полумрака коридора чуть не ослепла. В комнате было очень светло, и не только благодаря обильному электрическому свету. Гладкие белые стены делали её просторней и светлее, а порядок, царивший здесь, поражал. Обстановка была аскетичной, рабочей и мужской. Верстак, подвесные шкафчики, невообразимое количество разнообразных инструментов, некоторые ей даже были знакомы: гранильный станок, шлифовальные материалы, войлочные круги, планшайбы — все это было в мастерской её отца. А сейчас перед Габриэллой предстала мастерская мистера Денвера и, конечно же, он сам. Без своих дорогих костюмов, галстуков и бриллиантовых запонок. Синие джинсы, футболка и небрежно причёсанные волосы. Но именно так он казался как-то ближе, возможно, доступнее. Габриэлла невидимой метлой прогнала несвоевременные, совершенно неуместные мысли и собралась так же тихо удалиться, как и появилась, но Захария резко обернулся и укоризненно покачал головой.