Судовые комитеты оставили дежурить в проливе небольшие силы – несколько эсминцев и подводных лодок. От последних, впрочем, совсем не было проку – они были неспособны бороться с авиацией. Трем же эсминцам трудно было противодействовать осмелевшим мятежникам. Блокада Марокко ослабевала. Сказывалось плохое техническое состояние большинства кораблей, отсутствие офицеров, полнейший упадок дисциплины и бесплодное ожидание поддержки с суши и с воздуха.
Мятежники шаг за шагом наращивают количество морских перевозок из Марокко. Довольно многочисленный республиканский флот, пока не имевший серьезных противников на море («Альмиранте Сервера» и «Веласко» действуют далеко – в Бискайском заливе), не смог противостоять воздушной угрозе.
Таким образом, в своем прогнозе в июле сего года я оказался не прав: впервые в военной истории выяснилось, что морское превосходство может быть полностью нейтрализовано воздушным превосходством.
С 8 августа немецкие и итальянские летчики, завершив решение морских задач, приступили к боевой работе на сухопутном театре военных действий.
С 14 августа в Испанию начались поставки итальянских танкеток Carro CV3/33, а на следующий день итальянские флот и авиация сыграли важную роль при ликвидации попытки каталонских националистов отбить у путчистов остров Мальорка.
Тем временем из Марокко на материк были переправлены обстрелянные войска из Марокко, и охваченная мятежом территория материковой Испании расширилась. Уже за первые 5 дней «африканцы», не встречая серьёзного сопротивления, прошли 300 километров по бывшей республиканской провинции Эстремадура на соединение с Северной армией Молы. В итоге националисты взяли под контроль испано-португальскую границу и прилегающие к ней местность целиком, без существенных трудностей взяв Кадис, Севилью и Мериду, и соединились со своими сторонниками в центральной и южной части Испании. 15 августа пал последний оплот республиканцев в Эстремадуре – город Бадахос. {24}
– Теперь послушаем товарища Литвинова, – продолжил заседание Киров.
–23-24 июля 1936 года состоялся визит французского премьера Блюма в Лондон, после которого была провозглашена политика невмешательства. Дальнейшая политика французского руководства в испанском вопросе вплоть до 4-5 августа характеризуется колебаниями, непоследовательностью, крайностями, ожесточенной внутриполитической борьбой. Так, 25 июля Париж признал военные поставки в другую страну равносильными вмешательству в ее дела, в тот же день решением совета министров Франции была запрещена продажа оружия республиканской Испании, хотя такие действия не от лица правительства не осуждались. 1 августа 1936 года французский кабинет со ссылкой на испано-французский договор 1935 года отменил и это решение. В ночь с 1 на 2 августа в результате дебатов французское министерство иностранных дел приняло ноту Великобритании и Италии, которая содержала предложение о заключении соглашения о невмешательстве между этими тремя странами с отказом от поставок оружия обеим воюющим сторонам (так называемые «средиземноморское соглашение»).