“Ты должна остановить это, – холодно сказал голос внутри. – Немедленно”.
Холли рванулась, чуть не вывихнув плечо и сумела освободить одну руку. Она стала гневно сопротивляться – но не затем, чтобы вырваться. Ей необходимо было попытаться сосредоточить всё внимание Терезы на том, чтобы удержать её. Пока они боролись, Холли незаметно вытянула вперёд свободную руку.
“Да где же он?”
Извиваясь всем телом, она пыталась заставить Терезу придвинуться ближе к письменному столу. Просто немного ближе… ещё ближе… Пальцы Холли нащупали стол.
Чтобы отвлечь Терезу, она наступила ей на ногу. Та рыкнула от боли и тряхнула её за плечи, однако пальцы Холли продолжали шарить по столу, пока не нащупали что-то гладкое и длинное, с заострённым графитовым концом. Карандаш! Сжав пальцы, Холли схватила оружие в кулак. Она дышала с трудом: во рту было очень много этой странной крови.
“Не думай об этом. Мысленно представь её руку. Представь себе, как карандаш вонзается прямо в неё и проходит насквозь. А теперь – ударь”.
Размахнувшись изо всех сил, Холли вонзила карандаш в тыльную сторону кисти Терезы.
Та взвизгнула от боли и возмущения… и в эту же секунду она тоже ощутила резкую боль.
Карандаш насквозь пробил ладонь Терезы и вонзился в её щеку. Железная хватка рук, державших её, ослабла, и сейчас нельзя было терять ни секунды. Холли ударила Терезу ногой по голени и вывернулась, когда она отшатнулась.
“Тебе необходимо ещё оружие! Посмотри на стол!”
Голос внутри мог и не подсказывать этого: Холли и так потянулась к столу, хватая ручки и карандаши – всё подряд, какие там валялись.
Слава господу, что у неё была привычка раскидывать их где попало! Холли сжала их в кулаке и молнией метнулась через всю комнату и прижалась спиной к стене. Она тяжело дышала и смотрела в лицо Терезы.
– Следующий окажется в твоём сердце, – произнесла она, вытаскивая один карандаш из пригоршни и сжимая так, что её костяшки пальцев побелели.
Её срывающийся голос звучал тихо, только очень решительно.
– Ты ранила меня! – Тереза вытащила карандаш и уставилась на руку.
Её лицо исказилось, а от боли в глазах горел животный гнев. Холли не узнавала её.
– Точно, – задыхаясь, ответила Холли. – И если ты опять попробуешь приблизиться ко мне, я тебя убью. Это я обещаю. А теперь проваливай на хрен из моего дома и из моей жизни!
Тереза перевела взгляд с Холли на свою руку.
А потом зарычала – зарычала по-настоящему. Её верхняя губа поднялась, оголив зубы. Холли ни разу ещё не видела, как лицо человека превращается в лицо зверя.
– Ты ещё пожалеешь, – раздражительно произнесла она. – И если ты кому-либо расскажешь об этом, я его убью. Точно убью. Это закон Ночного Мира.