Тут в песню вступил юный, звонкий девчачий голосок. Дрожа и срываясь, он пел о том, как убитая горем красавица пошла топиться к ближайшему озеру. Еще три куплета несчастная стояла на берегу и жаловалась на свою печальную судьбу. Домовой рыдал. Кот немного отодвинулся: «Хорош в меня сморкаться», – попросил он Домового. Тот поднял зареванное лицо и Кот, удивившись искреннему горю на этом лице, придвинул Домового лапой к себе. Все равно вылизываться. Песня закончилась предсказуемым утоплением. На месте, где стояла несчастная девица, оплакивающая свое горе, вырос куст калины. Ягоды на кусте потому и горькие, что полит тот куст был слезами горючими. Кот чувствовал, как противно щиплет глаза набегающей слезой. Да, такого он никогда не слышал. Словно самое нутро его перевернулось. Чтобы не пустить слезу и не выглядеть перед Домовым слабаком, Кот решил переключиться на работу.
– А кто она по профессии, ваша баба Маша? Певица? – спросил он.
Домовой вылез из ласковых кошачьих объятий, еще раз высморкался в рубаху, вздохнул.
– Не, она повитуха, – он снова всхлипнул.
– Это что такое? – не понял Кот.
– Ну помогает бабам детей рожать. Болезни бабьи лечит травами всякими. Детей лечит. Вот в прошлом годе поповская дочка рожала. А дите ее родилось слабое и больное. Думали, что до следующего утра не доживет. Так баба Маша его в печке перепекала.
– Это как? – не понял Кот.
– Да как обычно… Надо замесить тесто из ржаной муки под специальный шепоток. На рассвете повитуха идет за водой из трех колодцев. Потом из воды и муки тесто месит. Ребенка этим тестом обмазывают, только рот и нос оставляют. А потом в печь три раза на лопате кладут и перепекают, раз в утробе материнской не доспел.
– В печь? Там же огонь! – Кот в ужасе сел и вытаращил глаза.
– Нет, в теплую печь, не горячую. Потом повитуха специальный заговор говорит. Чтобы хворь вся сошла с дитя. А когда дите допечется, тогда его с лопаты через лошадиный хомут на пол спускают. От теста освобождают. Тесто собаки едят и хворь забирают. А младенец после того становится крепким.
– Врешь ты, не бывает так, – не верил Кот.
– Да я сам видел! Был я до этого в гостях у кума на именинах. Банник еще приходил. Так мы хмельного меда и напились. Я домой вернулся и уснул в бабкиной корзине с травами и всякими инструментами для работы. А когда проснулся, она уже дите принимала. Ох и орала поповская дочка! Как будто с нее кожу живьем дерут, – Домовой покачал головой. – А когда дите родилось, оно и не кричало. Все решили, что мертвое. Бабы голосить начали, поповская дочка плакала, что покрестить не успели. А баба Маша как крикнет: «А ну цыть все!», а сама младенца завернула в теплую шаль и какие-то слова ему в ухо шептала. И попа не пустила, тот хотел дитя крестить быстро перед смертью.