Он лгал. Но он не мог сказать «она согласилась подумать». Просто слова не слетали с языка. Впервые в жизни Азамату Шиковскому не хватало духа, чтобы сказать правду.
Тишина в трубке и рваное дыхание Ани дали знать – удар достиг цели. Но лучше уж сразу купировать хвост ненужных отношений, чем рубить по частям недомолвками и ложными надеждами.
Аня молчала долго. Шиковский ждал. Позволял ей все переварить. Не стремился педалировать диалог.
Давал бедной женщине очухаться после диких качелей между словами Алифа, который подарил ей веру в лучшее и правдой Азамата, который отнял ее в одно мгновение.
Наконец, Аня заговорила. Зло и желчно, как еще никогда не разговаривала с Шиковским.
– Значит и ты, и Алиф втюрились в эту… эту… Ну ладно! Вы еще пожалеете!
Она бросила трубку и Азамат не стал перезванивать. Он и подумать не мог – чем все обернется. А если бы и мог? Что он ей сказал бы? Умолял ничего не делать? Какие у него оставались аргументы, рычаги давления, воздействия?
Никаких! Женщина в отчаянии – самый страшный и непредсказуемый противник. Она прет напролом и действует как асфальтоукладчик.
Равняет все вокруг большими лепешками.
Азамат вернулся домой в паршивом настроении. И заперся у себя в комнате. Работать не получалось. Буквы в контрактах разбегались в стороны, не желая складываться в предложения.
Отчеты казались абракадаброй.
Примеры программ, которые прислали специалисты Азамата, как обычно представляя руководителю последние новинки, раздражали. Просто бесили.
Азамат оделся и отправился в спортзал, чтобы выместить дурное настроение на груше.
* * *
Илена
Звонок в дверь разбудил меня. И пока я одевалась, к нам продолжали трезвонить. А еще пинать дверь и молотить по ней кулаками.
Да что случилось-то?
Мы залили соседей снизу? У них с потолка течет водопад? Пожар?
Убийство и наряд полиции?
Я наскоро собрала волосы в пучок и, в очередной раз уже крикнув: «Да иду я, иду!» отправилась открывать дверь.
Попутно зацепила взглядом записку от Аленки в прихожей: «Я пошла с ребятами в школу. Получим задание на лето. Вернусь скоро».
Хорошо.
Хотя бы лаяться с соседями при дочке не придется.
Стоило открыть дверь, как в квартиру ворвался Тимур.
Ворвался, иначе и не скажешь.
В глазах пляшут бесята, ноздри раздуваются как у хищника перед броском. Весь подобранный, напряженный. Словно драться планирует.
– Значит теперь ты при живом муже сношаешься с этим богатеньким уродом?
Он претензировал! Он возмущался! Он прямо излучал праведный гнев!
И меня это вдруг так взбесило.
Раньше выходки Тимура меня злили, раздражали. Но не настолько.