Ванька грустит. Да что же он так учиться – то не хочет? Еще и боится… странно это.
Но в школе будет безопасно.
Там охрана повсюду. И мне спокойней.
Глаза у ребёнка засветились лишь однажды за утро, когда мы приблизились к парковке.
– Это твоя? – смотрит восхищенно на Бентли.
Сдержанно киваю.
Плюхаемся в машину, и выруливаем на проспект.
Спустя тридцать минут мы на месте.
Старинное здание, утопающее в желто – красной листве деревьев. Парк подступает со всех сторон. Красивое зрелище.
Ворота ползут в сторону, пропуская нас на территорию частной школы.
На входе строго допрашивают, просят документы, куда – то звонят. Затем суровость слетает с лица охранника, и он пропускает внутрь.
В кабинете директора нас пытливо осматривает с головы до ног Пал Палыч Семёнов, директор гимназии.
Под его прицельным взглядом мы с Ванькой съёживаемся и жмемся друг к другу ближе, устроившись на самом краешке кожаного дивана.
Неужели передумал? Сердце колотится в груди.
Руки положила на колени, будто сама школьница. Но старый педагог умеет держать паузу и вгонять в тоску.
Ловлю себя на мысли, что готова убежать отсюда. Теперь я даже немного понимаю Ваньку, который так не хочет в школу.
Здесь дисциплина.
А в этой элитной гимназии, похоже, и того хлеще.
Ваньке уже сочувствую, но альтернативы нет.
– Так…, – тянет Пал Палыч почти угрожающе.
Вздрагиваю и невольно втягиваю голову в плечи.
Сейчас начнётся!
– Мальчик ваш? – разносится по кабинету хриплый голос директора.
Впился в хищным взглядом, под которым меня пробирает дрожь.
– Он сын моей…
Я растеряна, потому что не подготовилась к его допросу с пристрастием. По наивности рассчитывая на Петренко.
Ну, да. И на деньги, которые закинула не только в счет «благодарности» за услугу лично Пал Палычу, но еще и на нужды школы в качестве благотворительности.
Думала, вопрос исчерпан.
Ошиблась.
Неплохо бы в той записке, в которую он всё время косится, приписать цифру «один» с множеством нулей. Ну, так, чтобы не забывал на всякий случай про мою щедрость.
Ерзаю на диване.
Комок застрял в горле, прокашливаюсь.
– …приятельницы, – неуверенно добавляю.
Семёнов хмыкает, качает головой.
Не поверил? Я бы тоже не поверила.
Врать надо нагло и смело, тогда сойдёт за правду.
– У них случился пожар в доме, – выпаливаю первое, что приходит в голову. – Документы сгорели… Все сгорело!
– А мама… Баженова Ивана? – смотрит в записку перед собой. – Тоже того…
Косится на Ваньку.
– Нет, конечно! – поспешно выпаливаю, бросая быстрый взгляд на мальца.
Тот сидит, округляет свои глазёнки, ничегошеньки не понимая в разговоре взрослых.