Ну, я так думаю. Вид у него взъерошенный и растерянный.
– Она в больнице… без сознания, – отчаянно вру я.
– А-а! – понимающе выдаёт Пал Палыч.
Атмосфера немного рассеивается. Но всё равно дискомфортно.
– Хорошо, – наконец, Семёнов что- то для себя решил.
Затаив дыхание, жду его вердикта.
– Тогда вы госпожа, Андреева, свободны. Я сам провожу Ваню в пятый «А».
Радостно подскакиваю с места.
– Ну, все, Вань, – бросаю взгляд на часы.
Чёрт! Опаздываю – то как!
– Вечером заберу, – беру двумя руками за голову Ивана, смотрю в его перепуганные глаза, одобряюще киваю и чмокаю в макушку.
Пулей вылетаю из кабинета директора.
***
В рабочий кабинет врываюсь как цунами. Ещё бы, опоздала на целых пятнадцать минут.
– Привет! – бросаю на ходу.
Нестройный хор мужских голосов лениво откликается в ответ.
Бегло оцениваю обстановку.
Что не дружно-то так? Может, раньше я, то есть Полина, по-другому их приветствовала?
Все почему-то одаривают меня красноречивыми взглядами. Непроизвольно одёргиваю подол.
Что не так?
Плохо, конечно, никого не знаю, кроме Васюты. Тот в отличие от ребят смотрит на меня с нескрываемым обожанием.
Напоминает мне взгляд Виски, когда тот хочет получить от меня лакомый кусочек.
Фыркаю и, выпрямив спину, дефилирую к своему столу.
В звенящей тишине слышно лишь цоканье моих каблуков. Чувствую на себе прожигающие мужские взгляды.
Веду плечами. Как – то не очень… для коллег.
Падаю на свое рабочее место, включаю комп, жду, когда он загрузится.
И только тут до меня доходит, что в спешке с первым учебным днем Вани сегодня утром я забыла подколоть волосы так, как это делает Поля. А еще я в своих туфлях на шпильке. Возможно, что – то еще не так.
Но вспомнить мне не дают.
Слышу за спиной тяжелые шаги и прерывистое дыхание. Оборачиваюсь и замираю.
Рубашка облепила майора, подчёркивая прокаченные мышцы торса. Завороженно разглядываю мужское тело, будто он раздевается тут рядом со мной.
Расстёгивает пуговицы, скидывает с себя рубашку…
Я зачарована обескуражена…
– Андреева! Я уже пятнадцать минут жду тебя у себя в кабинете! – цедит Красовский. – И чем ты только занимаешься на работе?!
Он издевается?
Его назидательный недовольный тон топит все вокруг, проникает прямо под кожу, отравляет, будто ядом.
Да, умеет он всё испортить! Фыркаю я.
И как только такому брутальному красавцу достался такой несносный характер!