— Я не могу вечно сидеть в четырёх стенах.
Кайден сжал переносицу, закинул голову и проворчал себе под нос: «Великие, дайте мне сил...»
— Мы не сможем тебя вылечить, если ты подхватишь лихорадку!
Э, как переживает!
— Как насчёт пушнины? — наступила на больную мозоль.
Кайден пронзил меня взглядом, развернулся и рванул куда -то с палубы по лестнице вниз. Кристиан даже не вмешивался в нашу перепалку. Он был слишком занят тем, что докучал своим вниманием несчастной ирле. Наглец шептал ей на ухо, зуб даю, всякие мерзости, которые приличной неискушенной девице слышать не положено.
Я уже хотела вмешаться в это безобразие, но неожиданно для всех, и даже для самой себя, Дорис с силой оттолкнула варвара и залепила смачную оплеуху. Бросив ненавистный на Кристиана взгляд, она решительно выпалила:
— Никогда не бывать этому.
После чего с гордым видом неспешно удалилась. Кристиан потирая свою щеку, криво ухмылялся. Он отнюдь не выглядел разозленным таким вероломным поступком. Скорее напротив, довольным.
Обдумать я это как следует не успела, потому что на мою голову буквально накинули пушнину. Поправочка, ужасно вонючую пушнину с огромными дырами.
— Это что такое? — скидывая с себя этот кошмар, недовольно фыркнула.
— Пушнина, как ты и просила, — едко обронил Дан -яр.
— От неё воняет, как от дохлого скунса и ее проела моль!
— Какая суженная, такая и пушнина, — хмыкнул Кайден.
Ну, знаете ли!
Пихнув хама в бок, я в сердцах рявкнула:
— Скорее уж наоборот. Какой суженный, такая и пушнина!
На этих словах, я благоразумно решила покинуть компанию дьяров. Лишь с опозданием до меня дошло, что гаденыш своего таки добился. Я возвращалась обратно в каюту.
Что ж, Дан-яр добился своего. Суженая вернулась в каюту, однако почему -то особо радостным себя он не чувствовал. Казалось бы, поставил пигалицу на место, и все же ощущал себя непроходимым дурнем.
Словно в подтверждение этого, Кристиан сказал:
— Эдак, братец, ты свою суженую и после обручения не согреешь.
— Что б ты понимал, — буркнул Кайден, кидая на этого ловеласа хмурый взгляд.
— Уж побольше твоего, — хмыкнул он.
— Твоя девица шарахается от тебя, как от прокаженного и, вероятно, скорее сиганёт за борт, чем будет с тобой греться, — иронично высказался.
— Это она так красуется — ничуть не сомневаясь в своей правоте, заявил. — Эта девица хитрая лиса в шкуре невинной овцы.
— Хватит дурачиться, Кристиан. Тебя ждут испытания Великих. Тебе пора взяться за голову, а не охмурять чужачек. Все равно это ни к чему хорошему не приведёт.
— Это мы ещё посмотрим, — фыркнул, тем самым выражая своего несогласие Кристиан. Вот же, упрямый засранец!