Женился на вдовушке в самом соку и с нею осел в наследной усадьбе.
Жена молодая, отличной хозяйкой и нежной подругой ему приходясь,
Во всём угождала, чего б не спросил. И вскоре гусар наел себе пузо.
С женою был ласков и трепетно нежен. А слуг в чёрном теле держал отставной.
Было, как бровью чуток поведёт… Суров, что твой поп, с утра не принявший.
В таком благоденствии жили чудесно. Плодили детишек: что год, то малой,
На тройке катались к соседям на чай – чистейшей воды деревенские баре.
И в друг прискакал посыльный с пакетом: мол, ваше блародье, сам царь-государь
Вас жалует званием статский советник. Извольте прибыть в столицу на службу.
Подумал гусар. В домашнем халате по тихим аллеям полдня погулял.
Потом отписал в министерство отказ и, трубку набив, занялся пасьянсом.
38. Куй. Разлад.
Стояла маленькая девочка на берегу большой реки,
прижав к себе игрушку мягкую, чтобы собой её укрыть
От бури, силу набирающей, не разбирающей дорог.
Стояла маленькая девочка и даже плакать не могла.
Вокруг неё опять вселенная в который раз сошла с ума.
Свихнулось небо злыми тучами, вулканом вздыбилась земля.
И в этом первородном хаосе, игрушку спрятав под кустом,
смотрела маленькая девочка на бой взбесившихся стихий.
Сил детских, даже пожелай она, не хватит разогнать грозу.
Слезой огонь не успокоится, и словом волны не унять.
Сидит она, почти привыкшая, как мудрый маленький божок,
и куклу на руках баюкает: «Не бойся, доченька, не плачь».
А небо молниями дыбилось, хлестало смерчем по земле,
в ответ цунами огрызавшейся, плескавшей лавой в высоту.
И только маленькая девочка с игрушкой мягкой на руках
среди вселенского безумия одна сидела у реки.
По-детски мудрая и стойкая, ждала, когда минует шторм,
и так уснула рядом с куклою. Спала и видела во сне
Что ураган сменился дождиком, земля полями расцвела,
и солнышко лучами тёплыми соединило мощь стихий.
Не могут вечно биться в ярости земля и небо: кто кого.
Когда-нибудь они помирятся, когда-нибудь они поймут,
Что эта маленькая девочка всем сердцем любит их двоих.
Как ни суди, а папы с мамою во всей Вселенной лучше нет.
Нужно быть храбрым безумцем или последним глупцом,
Чтобы, завидев опасность, сразу же лезть на рожон.
Песню чужую пропела падающая стрела,
В чью-то холодную руку вложенная не тобой.
Сколько бы ты не скитался, твёрдо уверен в одном:
Нет неприступнее замка, чем возведённый в душе.
У золотых барбаканов ждёт вражьих воинов тьма.
Спрячь меч в узорные ножны, голубя вышли к друзьям.
Пусть поспешат на подмогу, пусть не щадят лошадей.
Замок почти что захвачен. Вскоре погибнем и мы.