Когда просыпаюсь, понимаю, что одиночество еще хуже, чем любая компания. Постоянно нервничаю, смотрю в окно, где каждый подъехавший к подъезду автомобиль мерещится мне врагом, а от шагов за дверью хочется бежать куда подальше.
Затем нападает волчий аппетит, и я бездумно поглощаю принесенную Юрием еду. Шоколад с сосиской — никогда не думала, что буду получать удовольствие от подобного извращения.
Кидаю взгляд на лежащий на подоконнике тест, и уже знаю, что он покажет. От этой мысли вся содрогаюсь, по спине бегут мурашки.
Черт!
Делаю тест, и все как и ожидалось — две чертовы полоски.
Тут не может быть других вариантов — только избавиться от ребенка. Богдан говорил, что мать Танюшки была наркоманкой, но кто его знает, может, именно он её до этого довел?
Может, если я сделаю аборт, Богдан никогда меня не простит. Не хотелось бы иметь такого врага, как он. Но, блин, это мое тело, моя жизнь и я ничем ему не обязана. Решено. Завтра поговорю с Юрием, пусть доставит меня к тому врачу, о котором он говорил.
Решив немного отвлечься, включаю телевизор, сажусь на диван, поставив рядом миску с печеньем. Работает это все плохо — все равно в голове вертятся все те же мысли о моем положении, Богдане, сестре и прочем. Но все же это лучше, чем мерить шагами комнату.
Все же я не смогу после всего жить в этом городе. Нужно уезжать, и плевать куда, лишь бы подальше.
Когда наконец-то мысли утихомириваются, и я в полудреме одним глазом посматривая на экран телевизора, звонит телефон.
Наверное, Юрий. Хочет поинтересоваться как я.
— Да, — отвечаю я, даже не глянув на номер звонившего.
— Ирина, слушай, — голос в трубке совершенно чужой. Он жесткий, механический, измененный, похож на звук какого-то механизма. Люди так не говорят.
— Вы кто? — спрашиваю я.
— Это я хотел тебя убить. Несколько раз. У меня не вышло. Впрочем, есть и другой выход.
— Зачем тебе меня убивать? — мое сердце начинает громко тревожно биться.
— Ты можешь просто исчезнуть. Куда хочешь, как хочешь, главное, чтобы вы с Богданом никогда больше не говорили и не виделись. Если ты пропадешь из его поля зрения, мне не нужно будет предпринимать новых попыток. Но если вернешься к нему — рано или поздно я тебя убью.
— Кто говорит?! — почти кричу я.
— Не важно. Даю тебе неделю. Если за эту неделю ты сама добровольно пропадешь из города, а еще лучше из страны — ты станешь мне неинтересна. Если не будешь пытаться наладить контакт с Богданом Казимировым — я забуду о тебе.
Звонок прерывается. Смотрю на экран телефона — номер не определен.
Черт!
Кто это был? Откуда он знает этот номер? Кому Юрий его дал?