Как ни странно, он начинает тормозить. Сворачивает на обочину, но черт возьми, с ним что-то не так. Последние слова он сказал как пьяный. Тот шприц, что торчал у него из шеи — что Юрий ему вколол?
Машина медленно тормозит у обочины. Вокруг никого и ничего. Ни домов, ни людей. Лишь присыпанные снегом деревья.
Богдан поворачивается ко мне, что-то пытается говорить, но не может. Его язык заплетается, а глаза закатываются. Он протягивает ко мне руку.
— Не делай этого, — слышу едва слышный хрип из едва открывающегося рта оборотня. — Не убивай…
Его глаза закрываются. Рука падает, как мертвая. Бросаюсь к нему — кажется, дышит. Точно дышит. Блин! Зараза…
Мое сердце колотится так, будто собралось проломить грудь и выбраться.
Нужно вызвать скорую…
Забираюсь к оборотню в карман, нахожу там телефон. Прикладываю его палец, аппарат разблокируется. Тут же слышу удар о стекло, вскрикиваю и поворачиваюсь. Вижу за окном Юрия.
Он открывает переднюю дверь, заглядывает в салон.
— Пошли.
— Ему нужна помощь.
— Он проспит несколько часов и проснется. Ничего с ним не будет.
— Я не могу его так бросить!
— Или уходишь сейчас, или остаешься с ним. Решай.
***
— Я его не брошу, — смотрю Юрию в глаза.
— Сказал же, все с ним будет хорошо. Может, голова немного погудит, как с похмелья.
— Ты чуть меня не убил! А если бы он отключился и врезался во что-нибудь?
— Да блин, я знал, что колол. Оно не действует моментально, он имел возможность остановить машину. Поехали. А то чего доброго полиция заинтересуется что тут происходит.
Смотрю на Богдана, хочу выйти из машины, но не могу. Черт возьми, а если я оставлю его тут без сознания, и его убьют? А если случится еще что-то?
— Я останусь, — строго говорю я.
Все сомнения распадаются в прах. Я остаюсь с Богданом. Не могу это объяснить, просто понимаю — мое место здесь.
— Дура, что ли? — возникает Юрий. — Он никогда тебя не отпустит! Такие, как он, не отпускают. Хочешь сидеть взаперти, под охраной?
— Он спас мне жизнь. Я не хочу, чтобы с ним что-то случилось, когда я уйду. Да и то, чего я хочу, не твое дело!
— Что с ним может случиться? Максимум — кто-то вытянет у него бумажник, — фыркает Юрий, смотря мне в глаза. — Пошли. Я позабочусь о тебе. Увезу как можно дальше.
— Уходи. Я остаюсь, — твердо говорю я. — Нужно хотя бы удостовериться, что с ним все в порядке.
Юрий громко матерится, прикасается к его шее.
— Пульс есть, он жив. Что тебе еще нужно? Ведь договорились уехать из города. И тот тип…
— Уезжай сам, — отвечаю я. — И закрой дверь. Я в одном халате, а на улице не лето.
Юрий громко ругается, бьет ногой по машине, отходит в сторону. Какое-то время он смотрит на меня, а затем разворачивается и уходит. Несколько секунд я смотрю ему в след с желанием окликнуть его, уехать вместе с ним, но не могу бросить Богдана. Он спас мне жизнь, и просто не могу оставить его тут, одного, не зная, не следят ли сейчас за нами его враги.