Я кивнула, горло сжалось. — Я уже чувствую, что теряю столько времени вдали от него.
— Так будет не всегда.
— Можно я подъеду сегодня вечером? — спросила я его.
Он долго молча смотрел на меня. — Ты серьезно?
— Да.
Закрыв глаза, он сделал несколько глубоких вдохов. — Ты будешь осторожна?
Облегчение захлестнуло мои конечности. — Я обещаю.
Папа посмотрел вперед, через лобовое стекло на нашу подъездную дорожку, на свою старую машину, припаркованную рядом с новой. — Я заправил 'Вольво' сегодня утром. Ты можешь взять ее.
Я облокотилась на консоль, обхватив его руками.
— Ты позвонишь мне, как только приедешь?
Кивнув ему в шею, я пообещала.
Сейчас: Воскресенье, 31 декабря
Эллиот останавливается в густых зарослях оливковых деревьев, поворачивается и смотрит на меня. На таком расстоянии звук сверчков оглушителен; свадебная вечеринка — это далекий гул. Я представляю, как мы прошли полмили, по широкой тропинке, которая переходит из ухоженной, пыльной в фермерскую землю.
Господи, с чего начать?
Я хочу начать с прикосновений.
Он, возможно, хочет начать со слов, объяснений и извинений — моих и его. Мне еще так много нужно ему сказать.
Его грудь поднимается и опускается от силы его дыхания, и мои легкие, кажется, хлопают внутри меня, пытаясь втянуть воздух.
Я жду, что он что — то скажет, но вместо этого он просто падает передо мной на колени, обхватывает руками мои бедра и прижимается лицом к моему животу. Застыв на мгновение, я смотрю вниз на его макушку, пытаясь понять, как трясутся его плечи.
Он плачет.
— Нет, нет, — шепчу я. Мои руки запускаются в его волосы, наклоняя его лицо ко мне, и я опускаюсь, прижимаю его спиной к дереву, ползу к нему, по нему, пока его лицо не оказывается прямо напротив моего, так близко, что он расплывается. Так близко, что он — единственное, что я могу видеть. Я сдвигаю его очки на лоб и снимаю с лица, аккуратно кладу их в траву неподалеку.
— Что мы делаем? — шепчет он.
— Я скучал по тебе. — Я наклоняюсь, целуя его шею, его челюсть.
Он притягивает меня за плечи, и я вижу, как две тяжелые слезы катятся по его скуле. — Я думал, что никогда больше не прикоснусь к тебе.
— Я тоже так думала.
Он прикусывает нижнюю губу, глаза расширены. — Я возьму все, что ты мне дашь. Разве это жалко?
Я наклоняюсь, касаюсь его губ, вдыхаю чистый запах его лосьона после бритья, резкий аромат травы, мне нужен кислород, чтобы оставаться в сознании во время всего этого.
Его рот открывается напротив моего, и он садится с резким вдохом, руками снова обхватывая мою челюсть. Срочно, он возвращается за добавкой, наклоняет голову, кусает и сосет, и мне нужно глубже, больше. Мне нужен весь он. Его стоны заглушаются моими губами, зубами и дыханием. Его руки пробираются под мое платье, задирая его до талии, пока я стягиваю его галстук — бабочку, расстегивая рубашку.