Мой отказ в очередной раз принимать на себя роль младенца для публичного избиения навряд ли так просто сойдет мне с рук. Но я все равно вроде как уже решилась добавить в свою жизнь самостоятельности и отказаться от дармового жилища, чтобы поберечь нервы. Это лишь придаст событиям незапланированное ускорение.
– Она опять собирается трусливо сбежать! – обличительно ткнула в меня пальцем стоявшая за спиной матери Машка, видимо таким образом рассчитывая перевести вектор родительского внимания в мою сторону.
– Знаешь, мама, – прохрипела я, вскочила с дивана и сжала кулаки. Слезы брызнули с новой силой. – Когда вместо поддержки в шестнадцать лет вы меня вышвырнули в другой город, как испорченный и ненужный товар, я стерпела. Вы из-под палки навещали меня раз в год, ни разу не пригласив домой, я стерпела, вы навязали мне обнаглевшую, неуправляемую девчонку, я и слова не сказала. Но теперь все, с меня хватит! Подавитесь своей квартирой и прочими подачками, проживу и без них! А если у вас вдруг на старости лет все же совесть проснется, жду с извинениями!
– Ты не посмеешь уйти, – встала в дверях мама.
– Не вынуждайте меня применять силу, уверяю, вам не понравится, – тихо предупредил Измайлов, который все это время безмолвной поддержкой стоял возле меня.
С минуту они мерялись взглядами, мать, к моему удивлению, уступила. Андрей одну руку протянул мне, в другой держал чемодан. Одевались в гробовой тишине, мать прожигала взглядами, причем доставалось не только мне, но и Измайлову, отец был весь немой укор, но меня уже ничто из этого не трогало, хотелось поскорее избавиться от их компании и в спокойной обстановке вернуть душевное равновесие.
– С этого момента у тебя нет семьи! – припечатала в спину мама.
Я вздрогнула и, не оборачиваясь, бросила:
– У меня ее и так уже давно не было.
В лифте меня затрясло, и начальник со вздохом прижал меня к себе. Я уткнулась носом в лацкан дорогого пальто, а Андрей неспешно принялся гладить меня по волосам. В такси ехали молча. Оказалось, Измайлов привез меня к себе домой, провел в прихожую и широко махнул рукой:
– Располагайся.
После всего чувствовала я себя не в своей тарелке, дикий стыд за грязный скандал жег щеки, и как после всего смотреть начальнику в глаза, я не представляла. Видимо поэтому скинула пальто и скромно присела на банкетку у входа. Измайлов разулся и прошел вглубь просторной квартиры, послышался шум воды. Появился мужчина уже с полотенцем в руках и недоуменно посмотрел на меня.
– Так и будешь тут сидеть?
Я безучастно пожала плечами. Адреналин схлынул, оставив после себя вселенскую усталость и отсутствие любых эмоций. Мысленно я пыталась составить хоть какой-нибудь план насчет дальнейших своих действий.