«Смотря где он собирается её переходить», – уклончиво отвечает Канадская Советская Социалистическая Республика.
Машка эту информацию пока придерживает – и правильно, умница, делает.
– ОК, принимается, – успокаиваю я эльфьи страсти, – тогда будь наготове, чтобы подключиться по Машиному сигналу.
«Йес, сэр!»
«А я прикрываю всё это безобразие с воздуха», – это говорит Сикстина, но слышу её только я, и даже я не могу её сейчас видеть.
А это говорит Сикстинина копия, не просто всем слышная и видимая, а прямо-таки пожираемая добрым десятком глаз:
«Я проникаю в твою камеру, ну то есть палату, достаю из чемодана первый Рафиков холст и кладу его на койку вместо тебя».
Теперь она смотрит на меня, а не на Рафаэля, и в глазах её – в её чумовых глазах – я читаю … то, что я всегда хотел в них прочесть.
– Потом ты складываешь меня в чемодан – ну или я сам туда складываюсь – и вместе с чемоданом выкатываешься за пределы моего узилища.
«А если меня попытаются остановить?»
– Тебя?! Остановить?! Закричишь: «Караул! Насилуют! Извращенцы!». Или что-нибудь в этом роде, не мне тебя учить, ты в таких ситуациях раньше никогда не терялась.
И вот протокол завизирован всеми семью закорючками, среди которых самая забавная – Машкина, а самая невидимая – Сисктинина, и ожидает моего утверждения, всем всё вроде понятно, и на этом я объявляю оперативку законченной. Кто разлетается, кто расходится, и я снова остаюсь один. Но нет, не один: Сикстина пока со мной.
«А она у тебя бесстрашная».
А я уже заметил, что вы упорно не называете друг друга по имени.
– В этом она похожа на вас. И не только в этом.
«В этом она похожа на тебя. И что бы ты ни сделал отныне, и чем бы всё ни кончилось, помни: я буду гордиться тобой!» – голос её звучит не свысока, но сверху.
Праздник, который тебя не сдаст
Побег приурочен мною к Дню Рождения Главного Лукраедки – нашему важнейшему – судя по количеству выходных – национальному празднику. Лукраедкам предстоящая праздничная неделя тоже, естественно, по душе. Взявшись за руки, они ведут вокруг меня, изображающего не то Высочайшего именинника, не то осеннюю ёлочку, трогательный хоровод и поют: «Мы пришли надолго, мы пришли всерьёз!»
После этого лукраедского народного танца мы сидим в моей палате за праздничным столиком. Лукраедки накушались, расслабились, и их потянуло в исповедальный жанр.
«У вас в стране климат такой – подходящий. Нам хорошо в этой стране, она теперь нашей будет, – откровенничает Лукраедка Полуторный. – Я другой такой страны не знаю…»
«Где так вольно было б нам дышать», – заканчивает Лукраедка Двухсполовинный.