Лукраедка, лукраедка —
Это орден, а не метка!
Это выбранная метко
Победителя судьба!
Под этот хит так и хочется раз подпрыгнуть, два подпрыгнуть, и так – прыжками – понестись в светлое лукраедочье будущее. Помимо глобуса в зале присутствуют пяток незнакомых мне лукраедок неясного калибра, рассевшихся в шахматном порядке на двух рядах стульев. Они здесь, мои новые фаны, чтобы поддержать меня и развеять остатки моих сомнений.
– Я не лопну?
«Никто до тебя ещё не лопнул».
– Значит, я стану первым. А из чего он?
«Неважно. Пальцем его повращай. Указательным пальцем правой руки. Вот. А мы посмотрим, где он остановится. Где остановится – с того места и кусай».
– Индийский океан. И что это значит?
«Ничего пока не значит. Кусай. Кусай и приговаривать не забывай про заполоним».
Отменного вкуса был шарик. Всю бы жизнь его ел. Только им бы и питался, родимым.
– Заполоним и поглотим, заполоним и поглотим, заполоним и поглотим…
«Ты смотри, подставку с осью не проглоти, га-га-га, они пока для тебя несъедобные!»
– Всё. Съел. Больше она не вертится.
А чтобы завертелась снова, мне надо побеждать в конкурсе на должность Уполномоченного по Магме, и тогда мы прогрызём туда скважину – целую скважинищу на пятьдесят шестой параллели, чтоб эта магма хлынула на поверхность и снесла напрочь всех вас… всех нас – включая меня, новоиспечённого лукраедку. Всё равно наша пирамида из холуёв, лакеев, лизоблюдов, подхалимов, карьеристов и просто недоумков с одиноко восседающим на вершине злобным лоснящимся чудищем подмяла и погребла под собой великую заплутавшую страну, великую заблудшую нацию и их и без того трагическую историю. Главное, чтоб Машка успела улететь, уехать, уплыть или ускакать куда-нибудь подальше отсюда.
Но голос свыше мне подсказывает иное, более простое и надёжное решение нашей проблемы. И это голос не Крокодайло, не Ник-Сона и даже не Польской Милиции – это голос Сикстины! Пирамидотрясение на Среднерусской равнине? Будет. Ещё какое. Жертвы отольются в баллы – в десяточку. Каждой твари – по харе! – как говаривал старина Ной. Всех отрясёт с хлебных мест и хряпнет, как испражнения о булыжную мостовую.
И вы тут же начнёте тухнуть, как рухнете, потому что вы уже гнилые внутри. А потом налетят воро́ны, они станут вас запасать на долгую – но теперь уже не ядерную – зиму. А то, что и тварям божиим не сгодится, образует одно большое, дурно пахнущее мокрое место.
Но я вам об этом не скажу, не надейтесь. И себе не скажу, чтоб и я улизнуть не вздумал.
2019—2022