Часть тринадцатая, в которой благородный рыцарь, волшебник и барон каттунг добираются до точки назначения и готовятся к уничтожению злобного змея
Чтобы снять тележку, каттунгу и Хуго пришлось потрудиться на благо общества. Нелль же снова куда-то пропал, зато потом явился с золотым и лошадкой. Мага не стали расспрашивать, с него станется украсть эту лошадь и деньги, а рыцарю такие подробности знать не хотелось.
Уже покидая Буден, путники заметили, что к причалу пришвартовался большой военный корабль с флагом Блекинге, что граничит с королевством Сконе. Что блекингонцы забыли в Норрботтене, Хуго не касалось, сейчас он приближался к цели и тщательно обдумывал, как проще всего победить дракона. Повозка ехала достаточно быстро, дорожки чистые, хоть и припорошенные снежком, лошадка бодрая, хоть и прихрамывала. А где-то там, на горизонте, тяжелой громадиной виднелись Иглистые горы. Скорее всего, в них и поселился дракон, а поточнее спросить можно будет в Кирунай.
Нелль отдыхал в повозке, Мюнх задумчиво скучал и напевал баллады о далеких землях, а рыцарь размышлял о Олле и вздыхал, вспоминая счастливую воссоединившуюся пару. И пусть прошло много лет, пусть они долго друг друга ждали и искали, их сердца воссоединились, любовь оказалась сильнее любых препятствий. Когда-то Хуго мечтал о таких отношениях, теперь же считал себя для любви слишком старым. И, может, немного недостойным.
К вечеру вдалеке показались огни Кирунай, но ехать в горах по темной дороге было опасно и Хуго остановил повозку на обочине. Перед опасным боем не мешало бы выспаться, продумать тактику. Воздух стоял морозный, немного обжигающий, а одеял у них оказалось мало. Мюнх попросился спать на лошади – пусть неудобно, зато точно тепло. Рыцарь же завернулся в свой плащ и пледик и лег спать без ужина. Но только глаза сомкнул, к нему тут же прильнул маг, обхватил и забрался под одеяло.
У Хуго то ли обида, то ли горечь разлилась в сердце. Он не понимал Нелля и понимать не хотел. А омега прижался всем телом, стал возиться с одеждой, забираться ледяными ладонями под рубашку. Альфа и хотел его прогнать, и одновременно не мог, тело охватывало горячими спазмами, все внутри пылало и от возмущения, и от желания, а когда омега залез к нему в штаны, не выдержал:
– Чего творишь? Я вообще-то живой человек, меня спросить прежде не подумал?