Соцгород – 2 против секты (Леонтьева) - страница 17

– Мамаша, ведите детей в отдельную комнату!

Я отвела.

– Мамаша, где документы на детей?

Я протянула в окошечко все пять свидетельств о рождении.

Вообще, странное название – свидетельство. Неважно чего – смерти, рождения. То есть просто свидетельство. Свидетель кто? Кто свидетель? Мы свидетели! Свиделись на этой земле.

– Мамаша, вы куда? – спросила меня женщина, когда я вышла на крыльцо, оставив детей на попечение соседки по заселению.

– Я просто волонтёр! Отвезла. Доставила! У меня дома – Саныч слепой и голодный! Поеду первым поездом!

Ответила я и направилась на вокзал.

– Мамаша, сейчас транспорт будет до Москвы. Поедут наши – они пустые после выгрузки гумманитарки. Может, вы с ними сядете?

– Сяду!

Я уехала, не попрощавшись с Коленькой. Хотя понимала: малыш будет плакать и тосковать.

Но я понимала, что если отважусь на следующий рейс волонтёрить, то обязательно встречусь с Коленкой.

Мне просто хотелось стереть горькие воспоминания. Меня корёжило и крутило. Это тебе не стишки писать и грамотки с премиями пестовать! Это тебе не докладики про суть философии и её смыслы выколдовывать. Это тебе не над конференциями волховать!

Алька- галка прыгала возле окна и долбила в дверь грузовика пока мы стояли на перегоне. Я понимала, что это привет от всех сект. Чтоб им пусто было!

Через три дня я была дома. Саныч как малое дитя плакал от беспомощности.

Мамаша, мамаша, мамаша!

Вот и всё моё название. И цель. И нужность. Более ничего я не могла дать этому миру, кроме ухода за больными, сирыми, обездоленными и брошенными людьми.

СОЦГОРОД 2030

В центре стела и вечный огонь, он не меркнет, он сходит каждый год на день победы. От него зажигаются маленькие свечки. И огнь немеркнущий в наших сердцах. Вкруг на аллее возрождённый памятник Горькому. Ему нет смысла рвать арматуру и идти к морю, доказывая, что живой, помнящий, любящий, хотя гипсовый. Либералы притихли, если не сказать, что совсем смолкли, хотя ранее доказывали, что Горький – списал у немецкого поэта «Буревестника». И вот слышится скрежет космических пружин, каменные кони, на которых сидел маршал Жуков, сами встраиваются на гранитные постаменты. Это орловские рысаки, это верховые лошади, это космические рысистые упряжные кони. Соцгород везде, как справедливость, честь, братство, равенство. Он выстроил свой град на холме. Он очистился от лжи. Сербия отвоевала свои исторические земли, теперь в Косово огромный, медный Караджич на холме, выше памятника Свободы, что с венцом колючим на голове. Караджич взмыл ладонью в небо, рассказывая, как высока стела добровольцев и защитников славного гордого Донбасса. Караджич видит далеко, ибо его глаза открыты и созерцают, как никогда. Ибо предупреждал, объяснял. Голуби летят вдоль улиц имени поэтов-патриотов, воспевающих Соцгород, приносящих к подножию скалы свои цветы, читающие стихи о мире, свободе, братстве. Поэты ездят в составе делегаций, чтобы поклониться памятнику Муаммару Каддафи в объединившейся Ливии, где снова процветает справедливость, и трёхъярусный Триполи, как сады Семирамиды весь в птенячьих желтых пушистых маках. Девушки в белых накидках приходят к памятнику Саддама Хусейна, зверски замученного и изнасилованного бандитами. В Багдаде теперь музей. Тюрьмы ликвидированы. Эти страшные Гуантанамо, Абу-Грейб – теперь как Освенцим под открытым небом. Милая экскурсовод-женщина рассказывает, что пришли наши и освободили узников. Пытки прекратились. Переписывание и изымание над историей канули в прошлое. История пишется чистыми руками. Пишущий даёт специальную клятву – либо правда, либо смерть. Это называется справедливая советизация. Все пятнадцать республик снова объединились. Суровые пограничники, вооружённые специальными рациями, чипами, внедрёнными в их тела, обходят пределы гарнизона. Анекдоты про Чапаева запрещены. Памятники Суворову, Невскому, Петру Первому повсюду. И главное снова Сталин в меди и бронзе. Ибо пересчитали узников гулага, вятлага, и оказалось, что цифры завышены, что не было столько политзаключенных, были бандиты, воры, грабители, а по 58 статьей не более 2-3 тысяч человек. В Италии – солнечной, как кабачковая икра теперь многие улицы названы в честь Александра Захарченко, В. Доги и других смелых воинов последней освободительной от нацистов войны. Нато ликвидировано навеки. Даже Троянский конь на узде, привязан к специальному железному стержню, вбитому в левое полушарие планеты. Во Вьетнаме огромная памятная доска, где указано, кто бомбил, зачем и почему. Это теперь стена плача. Венесуэла, Куба, Парагвай создали единый блок противодействия государству-террористов. В Америке теперь подлинная свобода коммунистов. Русофобия тоже побеждена раз и навсегда – ибо Европа, как класс исчезла, теперь это Западная область Соцгорода и называется она Московией, ибо отсюда начинается тропа к Граду на Холме. Через Мариуполь, Харьков, Киев. И выпрямляется во весь свой контур ось земная, свисшая, и Атлантиды ввысь скользят, как затонувшие Титаники. И восхищаются, как встарь, кто Васнецовым, а кто Шишкиным, и рухнувшие в пыль и гарь встают на постаменты памятники.