– Господи! Да вы совсем замерзли! – вздрогнув от прикосновения холодной руки Мишеля, сказал тот, и, стянув с себя плащ, набросил на плечи журналиста.
***
Мария Кармелла взяла со стола свежий номер газеты, который только что принесли из редакции, и медленно развернула ее. Читать не хотелось. Вот уже несколько дней она не появлялась на работе, сказавшись больной, не брала в руки газет, не включала телевизор, никому не звонила и не покидала квартиры. Она пряталась от окружающего мира в надежде спрятаться от себя, но мир не сдавался: и лишь только она взглянула на первую страницу, как траурная рамка бросилась ей в глаза.
– Боже! – подумала она, – Неужели, они снова пишут о смерти Клариссы? Ведь об этом уже написали несколько дней назад! И после тоже писали… Была довольно большая статья. Смерть назвали несчастным случаем в бассейне. Несчастным случаем, как всегда! Написали, что девушка утонула в бассейне, из-за употребления каких-то сильнодействующих медицинских препаратов, антидепрессантов. Надо же! Это Кларисса-то! Она всегда была так счастлива! Или же умер кто-то еще?
Сначала Пабло, шеф-редактор отдела, где работала Кларисса. Потом сама Кларисса. Смерть словно поселилась в издательстве!
Мария Кармелла снова развернула газету и принялась читать статью, выделенную черным квадратом.
– Вчера ночью в больнице скончался известный французский журналист Мишель Леви, проработавший с нами более трех лет. Мы глубоко сожалеем о произошедшей трагедии. Мишель был талантливым журналистом, настоящим профессионалом, его стиль…
Строчки поплыли перед ее глазами, буквы заплясали, а потом слились в одно единственное слово: скончался.
Мария Кармелла уронила газету. Мишель и Кларисса. Ей хотелось бы думать, что они получили по заслугам. Что Бог наказал их за то, что они причинили ей столько боли. Но она не могла. Это была ее вина. Только ее. Это она заплатила уборщице своего этажа, чтобы та выкрала документы. Хотела найти что-то компрометирующее Клариссу, но, конечно, не ожидала, что достанется настоящая бомба! А потом… Ее колебания стоили им жизни! Стоили жизни им обоим! Позвони она Родди чуть раньше – все было бы по-другому!
Две жизни. Такую цену запросила судьба за мгновение промедления.
Мария Кармелла встала, подошла к окну и опустила жалюзи. Непроницаемая темнота окутала комнату. Она осталась совсем одна. Одна в темноте. Она так боялась этого в детстве! Теперь придется привыкнуть. Темнота станет ее постоянной спутницей: мрак, окутавший сознание, навряд ли удастся разогнать. Ни одной мысли не было. Зазвонил телефон, но Мария Кармелла даже не шевельнулась. Сработал автоответчик.