Дилан задумался на минуту, потом вскинул голову, и Деррик с удивлением увидел, как сквозь образ пьяного забулдыги проступил настоящий Дилан МакГауэр — неглупый человек и хороший специалист.
— Я понимаю, вы думаете, что сидит тут алкоголик, докатившийся до паранойи, и сочиняет непонятно что. Но я не сочиняю! И именно поэтому я знаю, что вам нужны точные ответы, очень точные. Но мне трудно вспомнить детали. Я разговаривал об этом с психологом несколько лет назад! И тоже был тогда в состоянии стресса. Я помню суть, но вспомнить дословно очень сложно. Я жаловался, что Нэнси меня ревнует. Говорил, что она постоянно названивает. Да, вроде, так и говорил. Это почти то же, что мне сказала Наташа. Не помню, говорил ли про личное пространство. Уже больше пяти лет прошло… И да, тогда я еще не пил! — быстро добавил он.
— Больше пяти лет… — повторил Деррик. — Хорошо, с кем конкретно вы общались в этом агентстве?
— С директором, Евгенией, Евгенией… Не помню фамилию. Матвеева, вроде.
— Вы встречались в США?
— Нет, только в Москве.
— Ей вы говорили о своих проблемах?
— Только о разводе и о том, что хотел бы домашнюю, покладистую жену. Никаких деталей про Нэнси.
— И что, Натали оказалась недостаточно покладистой? — невесело усмехнулся Деррик, и тут же добавил вполне серьезно: — За что вы начали избивать ее? Она утверждает, что вы напали на нее раньше, чем она сказала про вашу жену.
— Она врет! — возмущенно крикнул Дилан, даже привстав со стула. — Я пришел пьяным, был зол, я отругал ее за то, что она шляется с любовниками по барам, но я бы пальцем ее не тронул, если бы не эти ее слова про мое прошлое, про Нэнси. Я, может быть, чертов пьяница, но не псих!
Последний пункт вызывал у Деррика некоторые сомнения, но он, как и следовало, задал новый вопрос:
— Она когда-либо пыталась выспрашивать у вас про работу? Просила ли под каким-то предлогом воспользоваться вашим компьютером или телефоном? Встречалась ли с вашими коллегами? Было ли в ее поведении хоть что-то подозрительное?
— Я не знаю, теперь даже не знаю, — Дилан судорожно пытался вспомнить, и было видно, что он изо всех сил хочет помочь. — Я не знаю. Но знаю точно, что она не могла знать про Нэнси! Нет этому никакого объяснения!
— Последний вопрос, — Деррик перевернул страницу блокнота. — Кому-то из ваших коллег вы рассказывали о своих семейных неудачах? Может быть, советовали кому-нибудь русское агентство?
— Вроде, пару лет назад, когда с Наташей еще все было нормально, — выдавил Дилан. — На каком-то рабочем корпоративе речь зашла, я говорил о ней, о Москве, о «Незнакомке»… Может, меня после этого и перевели на другую должность, — он запоздало схватился за голову. — Я и тогда думал, что дело в Наташе, но не хотел ее обижать, думал, она лично ни в чем не виновата.