Кристи понимала, что они с Джеки обе были эгоистичны — каждая на свой лад. Кристина после пережитой с Майклом травмы панически боялась любого появления деструктива в своей жизни, и готова была разрушить все вокруг, повинуясь предельно обостренному инстинкту самосохранения. Она знала, что собственный покой и безопасность отныне всегда станут ее приоритетом в сравнении с любыми чужими судьбами. Эгоизм Жени был иным — не банальным индивидуализмом, но фанатичным эгоизмом альтруиста, готовым ради идеи, пусть даже сколь угодно возвышенной, принести в жертву кого угодно. Ее сестра могла порой ввязаться во что-то, требующее самоотдачи и даже самопожертвования, которое, правда, никогда не доходило до полного саморазрушения. Однако Джеки легко могла загореться делом, перекрывающим для нее на какое-то время все иные смыслы существования — и все, что стояло на пути ее дела, превращалось в препятствие, подлежащее устранению.
Много раз Кристина одергивала себя, мысленно повторяя, что попытки понять Женю бессмысленны и бесперспективны. На момент гибели жены и дочери Ральфа ее сестра была в Москве, и даже если это действительно было убийство, совершенное могущественной и обезумевшей московской клиенткой, Женя могла ничего не знать об этом. «Возможно, это просто очень богатая любовница олигарха, которой надоело быть девочкой по вызову, и она решила получить легальный статус жены американца», — уверяла себя Кристи. И только одно не укладывалось в это объяснение: хищный фанатизм в глазах Джеки, неподдельное отчаяние в ее голосе, пальцы, с силой сжимающие стакан с коктейлем, стальная решимость и жажда, обжигающая жажда успеха в одном-единственном деле — деле Ральфа Хиггинса.
Что двигало Женей в тот момент? Жажда денег? Но Кристина слишком хорошо помнила из детства, что деньги никогда не были определяющим мотивом ее сестры. Они могли стать ее минутной слабостью, легким способом самоутвердиться, быстрым ответом собственной закомплексованности, но не той силой, которая вдохновила бы ее на убийство. К тому же сестру уже нельзя было назвать закомплексованной неудачницей. Успешная и обеспеченная, нашедшая свое место в обществе, Женя, которую она знала, никогда не стала бы так сходить с ума из-за одной-единственной неудачи. Или Джеки так изменилась за последние 15 лет, когда они почти не общались? Чем она жила все эти годы, что чувствовала, к чему стремилась? Могло ли случиться такое, что деньги превратились в единственный и главный смысл ее жизни? Способны ли люди вообще меняться так сильно?