В отличие от неулыбчивой, замкнутой сестры, Аяна была готова к любым приключениям, лишь бы не сидеть на месте. Впрочем, Аюна, поворчав, все равно в итоге к ней присоединялась – близняшки с детства были неразлучны.
– Как бы то ни было, это наша единственная возможность, – сказала Дара, со скрытым отчаянием вглядываясь в лица подруг. – Если откажемся, то больше и заикнуться о шахте не сможем.
– Ладно бы только это, – робко заговорила Юмсун, самая младшая из подружек. – Над нами же теперь всю жизнь все смеяться будут…
Дара посмотрела на нее: щеки девушки залились краской, губы дрожали, пальцы теребили выбившуюся из косы кудрявую рыжую прядку. Казалось, еще немного – и разревется.
– Подумаешь! Пусть смеются, тебе жалко, что ли? – фыркнула Балсан и закатила глаза. – Еще ничего не случилось, а ты уже ноешь. Сидела бы дома, училась пироги печь.
– Я умею печь пироги! Конечно, тебе-то легко говорить. Над тобой никто никогда не потешался, а если и начнут – пожалуешься толпе своих воздыхателей, они шутникам тумаков отвесят.
– Ой все! Я не виновата, что тебе и пожаловаться некому.
– Ах ты… вертихвостка! – крикнула Юмсун и смахнула первые слезинки.
– Плакса, – парировала Балсан, демонстративно отворачиваясь.
– Угомонитесь обе! – рявкнула Аюна и вопросительно посмотрела на Дару.
Повисло напряженное молчание. Все ждали, когда Дара заговорит первой, а она переводила взгляд с одного лица на другое, ища поддержку, но видела лишь сомнения. Разве что неугомонная Аяна выглядела заинтересованной, другие же…
Дара вздохнула. К такому она оказалась не готова, но предать мечту не могла. И тогда она решила, что отправится хоть к черту в пекло, а если друзья от нее отвернутся – пойдет одна. Лучше сгинуть в горах, чем прожить остаток жизни неудачницей.
– Я понимаю, что для вас это неожиданно, – тихо сказала она, – и не имею права требовать, чтобы вы все бросили и пошли за мной. Знаю, будет непросто, но я верю, что если мы захотим, то справимся с чем угодно! Вместе нам любое дело по плечу. Давайте не будем спорить и тем более ссориться, просто скажите: вы со мной?
– Конечно! – воскликнула Аяна.
Другие молчали. Каждая секунда этой тишины казалась Даре осязаемо тяжелой, падала на плечи, пригибая к земле. Она не понимала, как теперь быть. Что она скажет Хайдару? Как после этого разговора сможет смотреть подругам в глаза?
– Ладно, я пойду, – вздохнула Аюна. – Я как-никак охотник, лес знаю. Не могу вас бросить с голоду помирать.
Аяна, ходившая в лес наравне с сестрой, насупилась, но смолчала. Немногословная Номин, все это время тихо размышлявшая о чем-то в своем углу, коротко сказала, что в деле. Наконец отозвалась Идама, самая давняя, самая близкая подруга. В ожидании ее ответа Дара затаила дыхание.