– По себе знаю – работа избавит от любой хвори. Как начнете штурмовать научные высоты, так второе дыхание и откроется, – продолжал он настаивать на своем.
– Жаль только, что иногда второе дыхание приходит вместе с последним вздохом, – ввернула со вкусом любительница «черного» юмора.
– Я не шучу, Валентина Игнатьевна, – несколько построжел он, видя ее игривое настроение. – Я и в самом деле собираюсь предложить вам эту работу и обеспечить бесперебойное государственное финансирование.
– Коли не шутишь, – поджала сухие бескровные губы Николаева, – то и я шутить не буду. Я, честно говоря, и сама хотела просить тебя Василич, пристроить меня к какому-нибудь делу, только стеснялась, но раз ты сам первым заговорил об этом, то я так скажу на это. Возглавлять институт, а тем более целое НПО, ты уж прости меня старую, не смогу. Эта должность подразумевает, прежде всего, администрирование – беганье по смежникам, утряску производственных и иных вопросов, весьма далеких от науки. А годы мои не те, чтобы бегать с бумажками, да и не так много их у меня осталось, поэтому не хочется разбрасываться. Так что, на эту должность вы уж подберите кого-нибудь помоложе, да пошустрее.
Она опять полезла в сумочку за сигаретами, и Афанасьев опять заметил, как подрагивают ее руки, выдавая нешуточное волнение своей хозяйки.
– А вот занять должность научного руководителя – не откажусь. Каюсь, страдаю тщеславием. Да и уж больно хочется продолжить дело моего покойного учителя.
– Принято, – коротко бросил он почти одним залпом опрокинул в себя целый стакан чая.
– Только у меня будет одно условие, – произнесла оружейница со стажем, пытливо всматриваясь в хозяина кабинета.
– Говорите.
– Разрешите мне самой сформировать штат будущих сотрудников?
– Без вопросов. Это вам с ними работать, вы и подбирайте себе единомышленников, – не стал возражать Афанасьев и тут же не утерпел, проявляя любопытство. – Небось, хотите достать из запасников своих бывших соратников из лаборатории Авраменко?
– Не без этого, конечно, – хитро прищурилась старушка-веселушка. – Не все же среди них такие развалины как я. Есть еще кое у кого порох в пороховнице. Но основную ставку я собираюсь делать не на них, а на молодых ребят из Шатурского Филиала ОИВТ52.
– Почему именно на них вы рассчитываете более всего? Я думал, что старые кадры, опытные и проверенные временем более соответствовали бы вашим запросам. И почему именно на сотрудников именно этого института вы возлагаете основные надежды? – удивился Валерий Васильевич.
– В этом нет ничего удивительного. Старые мозги, хоть и опытные, и проверенные временем, но в некоторой степени, закостенелые. Они слишком догматичны и у них отсутствует широта воззрений, присущая только молодым. Они всеми силами цепляются за свои былые заслуги, боясь, что новые знания могут опровергнуть все, на чем зиждилось их восприятие действительности, а это всегда служило тормозом для прорывов в научной сфере. По этому поводу даже есть поговорка такая: «все новое рождается, как ересь, а умирает, как предрассудок». Почему именно Шатурский Филиал? В бытность свою мы довольно плотно сотрудничали с ними и многие из их работ перекликались с нашими. Они тоже экспериментировали с плазмой, правда, использовали ее несколько в ином плане – как средство для кинетического разгона снарядов из полимерных материалов. Я до сих пор поддерживаю дружеские контакты с Алешей Шурповым – директором этого института. У него там сейчас подобралась неплохая группа из молодых, но очень перспективных ребят. Диапазон из изысков простирается гораздо шире спущенного сверху техзадания институту и им уже тесно находиться в его рамках. А Лешенька, к сожалению, ничего не может сделать для них. Но главная причина моей заинтересованности в этом институте заключается в том, что в последнее время они очень сильно продвинулись в создании миниатюрных, но чрезвычайно энергоемких электрических конденсаторов, которых у нас не было двадцать восемь лет назад. Их умелое применение в нашей установке поможет решить целую гамму стоявших тогда перед нами проблем.