– Ты что себе позволяешь?! Ты кто, вообще, такой?! Я тебя спрашиваю, ты кто такой, чтобы устанавливать здесь свои порядки и решать за меня, как и что мне делать?! Я вот сейчас велю выставить тебя, вон отсюда! Убирайся к себе и твори там, что хочешь! А здесь я хозяин!
По реакции своего коллеги, Афанасьев понял, что Григорич наблюдал за его выступлением на площади в прямом эфире.
– Не кричи, Александр Григорич, – почти миролюбиво произнес в ответ русский диктатор, подходя к Лукашенко вплотную. – Чего шумишь, как старая истеричка? Не позорься. Видишь, люди кругом стоят?
– Ты мне еще здесь указывать будешь?! Я тут хозяин, а ты нет никто! Убирайся сам и забирай с собой своих псов! Чтобы через пять минут и духу твоего здесь не было! Тоже мне, союзничек нашелся! Я его, как друга встретил, а он, как тать в ночи забрался в чужой дом, чтобы уволочь последнее!
Глаза Афанасьева неприятно сузились и побелели, кровь от негодования прихлынула к голове, делая его лицо даже не красным, а черным.
– Последнее уволочь, говоришь?! – свистящим шепотом и не разжимая челюстей, прошипел он в лицо президенту. – А где оно, твое последнее? Вот этот пятачок, забаррикадированный твоими охранниками, трясущимися от страха за свое завтрашнее будущее? Да у тебя ничего нет! Ты банкрот! Про…ал страну, а теперь мечешься в запертой клетке, грызя прутья! Я то уйду, а вот ты то, что будешь делать?!
– И без тебя найдутся помощники!
– Натовцев, что ли позовешь? – с издевкой в голосе спросил Валерий Васильевич?!
– Да хоть кого угодно, лишь бы не тебя! Только свистну, как желающих много найдется! И тогда уже «Абрамсы» будут стоять возле Смоленска! – решил отыграть подачу Лукашенко.
– Вот как ты заговорил, соловушка?! Может и будут стоять, а только ты этого уже не увидишь. Или уже забыл про судьбу Чаушеску, Хуссейна, Каддафи и многих иных? Или ты думаешь, что тебя оставят в покое и отпустят греть пузо на пляжах в Дубае? Нет уж, тебя повесят вниз башкой, как Муссолини и Коленьку твоего рядом с тобой. Амеры никогда и никому не прощают своеволия, и ты послужишь очередным наглядным примером того, как поступает демократия со своими противниками.
– А ты, значит, лучше поступаешь? – слегка сдал назад Батька, услышав прогноз о незавидной судьбе своего наследника. Где-то в глубине души он чувствовал горькую правоту своего гостя, но гордость, выпестованная годами власти, не давала ему сознаться в этом вслух.
– Конечно! – хмыкнул плотоядно его коллега по диктаторскому цеху и подмигнув, почти шепотом пообещал. – Я тебя, по крайней мере, сделаю управляющим Белорусским Федеральным Округом.