— Я в курсе, — предостерёг Брик.
Она открыла рот.
Затем закрыла обратно, покачав головой и поджав губы.
Брик наблюдал за ней из того абсурдно дорогого кресла из натуральной белой кожи.
Одна его ладонь по-прежнему покоилась на его ещё более дорогой трости с костяным набалдашником — аксессуаре, который он пронёс с собой через несколько жизней, можно сказать, несколько разных инкарнаций в этой странной мешанине открывающихся и закрывающихся дверей. На его губах играла лёгкая улыбка, не отразившаяся в его глазах. Он осторожно изучал её профиль. Он заметил то, как её безупречно уложенный боб обрамлял почти по-вампирски бледное лицо.
У неё были поистине завораживающие глаза — зелёные, похожие на изумруды радужки, которые выделялись ещё сильнее на фоне поджатых тёмно-красных губ.
Из неё вышла бы великолепная вампирша.
Он однажды предложил обратить её.
Она, к сожалению, отказалась.
Брик до сих пор испытывал смешанные чувства из-за её решения.
— И что это за правда, мой дорогой друг? — мягко спросил он. — Что заставило тебя так скрутить свои сексуальные, восхитительно шёлковые, дизайнерские трусики ручной работы, моя дорогая питомица?>1
Её зелёные глаза слегка мерцали в почти закатном свете. На его глазах её радужки сделались как будто каменными, утратив всё притворство маски, которую она надевала перед большинством людей. Даже перед ним. Она и перед ним большую часть времени носила эту маску.
Теперь, глядя сквозь маску, его хищник возбудился.
Ему нравилось это в ней.
Ему это всегда нравилось.
— Не играй со мной в игры, вампир, — предостерегла она.
Брик позволил своим губам растянуться в улыбке.
— Не знаю, почему ты увидела в моём вопросе дурное намерение, — убрав пальцы с трости и слегка взмахнув ими, он пожал плечами. — В конце концов, мы столько всего скрываем от разных людей, питомица. Чрезвычайно сложно уследить за всем.
Выразительно приподняв брови, он поджал губы, имитируя преувеличенную человеческую гримасу задумчивости.
— Я с таким же успехом могу спросить, кого ты имеешь в виду… то есть, кому из множества людей, работающих на нас, мы врём в настоящий момент… и этот вопрос был бы весьма актуальным.
Она повернулась, с неверием уставившись на него.
В тех изумрудных глазах проступила злость.
Он позволил своей улыбке померкнуть, показав больше себя самого во взгляде.
— Но, судя по эмоциям, которые я слышу в вопросе, я рискну предположить, что ты имеешь в виду моего дорогого мальчика Наоко. И, скорее всего, его очаровательнейшую жену.
Сен-Мартен отбросила последнюю притворную осторожность.