Он орал на кого-то, кто мог быть Морли или другим сотрудником полиции Нью-Йорка.
Пришла полиция.
Один Миднайт, четыре человека.
К Нику отнеслись как к знаменитости, хоть он и был вампиром.
Если бы он чувствовал себя хоть немножко получше, он мог бы обнажить клыки и угрожать им всем, пока они не уйдут. А так он не мог сделать ничего, только сидел на мягкой скамеечке и смотрел в пол, пока все спорили, обвиняли друг друга, задавали вопросы сотрудникам отеля. У Ника сложилось смутное впечатление, что они смотрят записи камер видеонаблюдения.
Женщина-Миднайт опустилась на колени рядом с ним и спросила, что он помнит.
Ник отрывистыми фразами сообщил, что практически ничего не может рассказать.
Она кивнула и сказала, что те немногие воспоминания, что у него сохранились, увязываются с тем, что они увидели на камерах.
Ник мог бы ответить на её слова.
Например, «нахера спрашивать у меня, если у вас есть записи камер?»
«О, и какого хера у вас имеются камеры в моём номере?»
Но он знал, почему так.
Фарлуччи запросил это, чтобы присматривать за своей дорогой игрушкой.
Он слишком много денег инвестировал в Ника, чтобы давать ему нечто столь обыденное, как уединение, когда они приехали в город для большого боя.
Конечно, Фарлуччи был убеждён, что всё сводится к нему.
Саботаж. Срыв боя.
Всё это делалось для создания иллюзии, будто Фарлуччи и его разрекламированный боец нечестным способом отлынивают от североамериканских чемпионатов.
Нику было насрать.
Единственными, против чьего присутствия он не возражал, был тот парень, который поднял его с пола, и вампир-доктор, которая работала в отеле. Он понятия не имел, здесь они или нет, но не возражал бы против их присутствия.
Все остальные могли съе*аться в закат, по его мнению.
Должно быть, в какой-то момент кто-то вспомнил про присутствие Ника.
Ник запомнил иглу.
Он видел, как кто-то поднёс янтарную жидкость к свету.
Затем вонзил шприц в его ногу.
Потом ничего.
Забвение.
Блаженное забвение.
Он проснулся в гостиничной кровати.
Он проснулся, и боль раздирала его череп.
Сейчас ещё не рассвело.
В его номере по-прежнему находилось слишком много людей, бл*дь.
Он слышал голоса.
Поначалу никто не обращал на него внимания. Они толпились и разговаривали меж собой. Ник слышал Фарлуччи, другие знакомые голоса, которые не мог увязать с именами. Он слышал женщину, разговаривавшую по телефону неподалёку. Миднайт? Кто-то другой?
Затем кто-то заметил, что он очнулся. Может, он открыл глаза.
Может, он издал какой-то звук.
Может, он в этот раз даже сказал им съе*аться нахер, а не только подумал об этом.