У Гали платье прилипло к спине. Когда в комнату вошла Леля, она не сразу заметила ее.
-- Вы тут о чем? -- спросила Леля, улыбаясь и ставя на стол бутылку крымского муската.
-- Та-ак! -- не сразу ответила Галя. -- Анкетные данные.
III
От Яши не было вестей ни на другой день, ни через неделю. Леля не выдержала и, одолжив денег, отправилась на аэродром.
...От Уфы до райцентра ходило "такси", разбитый грузовичок с фанерным кузовом и деревянными лавочками по бортам. Леля втиснулась между двумя широкогрудыми тетками в овчинных шубейках; они были чем-то очень довольны и весело кричали бежавшему к машине парню: "Киль манда!" "Киль манда!"
Такси швыряло, на Лелю падали поочередно тетки, бидоны, плетеная корзина с птичьим выводком, который рвался из заточения, кудахтая, норовя клюнуть окружающих. Не езда, а какая-то "куча мала". Только бы он был там... Только бы все было в порядке...
Ей что-то сказала тетка, наваливаясь своим овчинным боком. Леля покачала головой. Не понимаю!
Все чужое! Непонятный язык, странные названия: "Юлдыбай", "Буранбай".
Как он тут живет?
Усталая, с ноющим от ушиба плечом, Леля выбралась, наконец из такси. Задержала прищуренный взгляд на солнце, которое расплылось над горизонтом яичным желтком:
И солнце-то не так светит!..
На автостанции горланили мальчишки, ссорились, что ли?
Вдруг среди вороха незнакомых слов прозвучало:
-- Честное пионерское, не крал! Под салютом!
Леля улыбнулась.
Плечо ныло не меньше, ноги мерзли, но все вокруг изменилось. Даже солнце стало другим. Оно походило, скорее, на светящийся колобок, который и от дедушки ушел, и от бабушки ушел... И вот, оказывается, куда закатился...
Первым подбежал какой-то старичок. Назвался школьным сторожем Федосеем, схватил Лелин чемодан и затрусил обратно, подталкивая Лелю и спрашивая настойчиво:
-- Ты кто им? Жена? Сестра?
Леля уж хотела сказать "жена", но удержалась. Вдруг Яша женат? Почти три года прошло!
-- Я, д-дедуся... -- у нее зуб на зуб не попадал. -- Я... его т-товарищ по университету... д-друг...
-- Друг! -- воскликнул дед. -- Друг -- хорошо!
Едва Леля переступила порог избы, как ее усадили на лавку. Несколько женщин в цветастых марийских юбках принялись растирать ей руки и ноги твердыми, как камни ладонями.
-- Где Яков Моисеевич? -- спрашивала Леля, морщась от боли.
-- Друг -- хорошо! -- Старик Федосей притащил бутылку самогона и каждый раз, когда женщины, растиравшие Лелю, выплескивали самогон на свои огненные ладони, повторял: -- Друг -- хорошо!
Мешая русские и марийские слова, он наконец объяснил, что учитель уехал со школьниками на каникулы за реку Белую. Старинный монастырь смотреть, где Салават воевал. Но начался буран, дорогу завалило. Вторую неделю не могут к ним пробиться.