— Наши предки думали, что наставляют вас на праведный путь, — сказал он. — А на деле лишь ограничивали ваше развитие и перенимали всё плохое — но гордость не позволяла им признать поражение и отступить. Вы сопротивлялись, они давили. И с каждым годом сил на это нелепое противостояние уходило всё больше. На себя у них практически не оставалось времени, уровень культуры стремительно падал — и вскоре борьба за власть стала занимать все их мысли. Всегда, везде и во всём. В ход шли любые методы, включая убийства, подлость и насилие, которые издревле были чужды эльфам... Пора это прекратить.
— Сомневаюсь, что сидя взаперти вы снова станете возвышенными и духовными, — с насмешкой произнёс Вирейс, не упустив из виду явный намёк на человеческую приземлённость. — Куда вероятнее, что борьба перекинется во внутренние сферы.
— Но нам, по крайней мере, больше никто не будет мешать. И тянуть на дно. Начнут развиваться науки и искусство...
— А как же полукровки вроде тебя? — недослушав, быстро вставил брат.
— Эльфийская кровь во мне сильнее. Иначе я бы играл на вашей стороне. Как и прочие.
— Всё равно, — Вирейс упрямо мотнул головой. — Ты не можешь с уверенностью говорить за всех. А мы не можем так рисковать...
Его мнение было очевидно. И почему-то совсем не радовало. Хотя убивать он умел как мучительно, так и безболезненно... Умел — но не любил. Как и большинство некромантов.
Они же за живых борятся. Не за мёртвых.
— Нужно связаться с Розилией, — неожиданно вмешался Вальд. Будто почувствовав сомнения друга. — Посоветоваться. Мы не имеем права принимать подобные решения единолично.
— Согласна, — торопливо влезла я.
Чтобы брат точно не сумел отвертеться.
— Хорошо, — помедлив, он неохотно кивнул и достал зеркало. — Надеюсь, она не очень занята.
После чего вышел в соседнюю комнату. Вероятно, чтобы посол не услышал неутешительный приговор раньше срока и не совершил какую-нибудь глупость... А мне вдруг вспомнилась история матери — и я захотела снизить градус напряжения, прояснив ещё один важный момент.
— А что с нашей дочерью? — посмотрела на эльфа. — Вы заберёте её с собой?
Вряд ли, конечно, оборотни были настолько же щепетильны в вопросах наследования, как и суккубы — они же не вымирают. Однако от истинной любви не откажется ни одно здравомыслящее существо. По себе знала.
— Нет, — снисходительно, с лёгким оттенком печали улыбнулся Гильройта. — На малышку я не претендую. И не собирался. Растите спокойно. Разделив нас, вы не лишите её будущего счастья. Она вполне сможет завести семью и родить детей без меня… Единственное — ей будет доступно полное превращение, а вашим внукам достанется только проклятие.