Таня поймала его за руку, притянула , чмокнула в щеку.
- Поосторожнее там.
И он пошёл к металлической ажурной калитке, которую Короткий уже "открыл", при помощи мощной фомки. Входные двери, крепыш и длинный легко выломали в два гвоздодёра. Сварка на мощном замке не выдержала. Да и сама дверь изогнулась под напором взломщиков.
Паша пощупал стальной дверной лист - миллиметров пять. Это какую же силу надо иметь, чтобы такое прогнуть. Они, что - на стероидах, что ли?
Вся эта интермедия казалась розыгрышем, который зачем-то ему устроила эта, не внушающая доверия, команда.
Короткий быстренько провёл инструктаж:
- В доме пять человек. Четыре мужика и женщина. Все они попытаются тебя убить.
- И съесть, - добавил второй.
- Запомни, - продолжал Короткий, - с тварями не вступают в переговоры, их не призывают к здравомыслию или к совести, им не угрожают. Их убивают. Они только похожи на людей. На самом деле…
Из глубины дома донёсся странный клёкот, перешедший в жуткое ворчание.
- Приветствуют, учуяли, - усмехнулся крепыш. - Ну что, Паша, давай…
Его втолкнули в сумрак дома и сами зашли следом.
Холл большой и тихий, почему-то настораживал.
Справа, под лестницей зашуршало. Свет двух фонариков метнулся туда. Из угла вышел пузатый мужик цыганистого вида, одетый только в майку и трусы. На волосатой груди болтался крупный медальон на толстенной цепи. Видимо - золото.
Вся майка у него была залита кровью. Одно ухо оторвано. Не отрезано, а именно оторвано, или откушено. На правом плече зияла рваная рана.
И этот, слегка неукомплектованный мужичок, дёргано потопал к вошедшим.
Короткий посветил в другой угол и предупредил:
- Сзади…
Пашка испуганно развернулся. Из коридора выхромала троица. Два мужика лет тридцати и один совсем мальчик. Все трое полураздетые и изрядно погрызенные. Мурашки побежали по спине. Картинка - жутковатая.
Павел, каким-то непонятным образом почувствовал исходящую от уродов злость. А ещё голод. Страшный голод, терзающий их тела. И ещё - какую-то тоску, тяжкую скорбь от утраты чего-то, и от невозможности поправить положение.
Всё это промелькнуло в долю секунды, и Дугин, неожиданно для себя, рявкнул на мужиков:
- Стоять!
Зомбаки замерли на месте, опустили стыдливо головы и посматривали на Пашку искоса и испуганно. Теперь в их эмоциях прорезался страх, и даже животный ужас, как перед хищником, который многократно сильнее и опасней.
На лестнице, ведущей на второй этаж, заскрипели ступени. Лучи фонарей метнулись к проёму. Спускающийся по лестнице, видимо ослеплённый ярким светом, оступился и молча покатился вниз.