– Странно, – невинным голосом произнесла она, – но мне показалось… вы как будто не хотите, чтобы наступило завтра.
Франческа почувствовала, как что-то шевельнулось внутри. Эти слова… Она бы и сама не сказала точнее. Она совсем не хотела говорить об этом, но Ева улыбнулась. В ее улыбке было что-то, вызывающее доверие, и Франческа вдруг рассказала об авариях, о треклятом роковом этапе – шестом, о том, как она боится завтрашнего дня. И когда она договорила, ей как будто бы стало легче. Совсем чуть-чуть, но все-таки…
– Судя по вашему рассказу, ваш муж одаренный гонщик, – сказала Ева. – Однажды он уже доказал это, когда стал чемпионом. Вы думаете только о том самом «роковом этапе». А вы представьте, что ваш муж снова станет чемпионом мира. Неужели вы не хотите этого? Хотя бы ради него. Мужчинам нужны победы.
– Победы? – усмехнулась Франческа. – Вы, наверное, не знаете, что победы опьяняют мужчин.
– Это плохо? – спросила Ева спокойным голосом, но глаза ее уже проникли в закутки чужого сознания. Она чувствовала, что где-то поблизости таится нечто интересное. Улыбка ведьмы тянула сети, руки нащупывали незапертую дверь, а глаза ведьмы…
Глаза ведьмы лишали сидящую напротив женщину воли: «Ты должна мне рассказать. Говори. Говори».
Франческа снова усмехнулась и очень спокойно, будто собиралась поведать незначительный и забавный эпизод из своей жизни, произнесла:
– Когда Фабио выиграл гонки семь лет назад, его носили на руках. Чемпион мира в Формуле-1! О нем писали все газеты. Где бы он ни появлялся, всюду следовали толпы людей с микрофонами и видеокамерами. Вкус победы… Даже я его ощущала. Тогда мне так казалось. Мне казалось, что он заслужил победу, что он имеет право на то, чтобы теперь его боготворили. Меня даже не беспокоило, что я его не вижу неделями. А должно было беспокоить, потому что одной победы всегда недостаточно – ее нужно больше… Я только через месяц узнала, что у него появилась другая женщина.
Ева посмотрела на собеседницу с сочувствием, потому что та ожидала сейчас сочувствия, но внутри… Внутри Ева была довольна: она нашла ответ на свой вопрос.
– Но он оставил ее, – продолжала Франческа, – потому что, кроме страсти и опьянения его победой, их ничто не связывало. А у нас была семья, сын. Но тогда я впервые невзлюбила его страсть к победе.
Франческа тяжело выдохнула, как будто она вдруг почувствовала себя неимоверно уставшей… На самом деле усталость тут была ни при чем. Просто в этот момент ведьма ослабила хватку.
– Но сейчас я даже не думаю об этом, – сказала Франческа, вдруг подняв на Еву глаза, в которых было что-то болезненное – ее душу лихорадило. – Две аварии. Каждая на шестом этапе. Я не в состоянии думать о том, что он может снова стать чемпионом. У меня перед глазами стоят жуткие картины.