Эмилий больше всего боялся – это провиниться перед Аристоном. Для него самое страшное – это разочаровать, подвести кого-то, показать наихудшую сторону своего характера. Причём последнего он боялся буквально панически и старался любым способом избежать.
Он не хотел, чтобы кто-то видел его другим, настоящим…
В действительности, он не тот шутник и весельчак, которым всем казался. Нет. Это очень несчастный человек, который с детства привык всем угождать, играя роль раба. Его братья и сёстры всё время измывались над ним и били. Собственный отец отказывался признать в нём своего сына, называя нытиком и трусом. И только любимая матушка, которая к его счастью до сих пор жива и живёт сейчас во дворце Тиберия на Кипре, по-настоящему любила его и защищала ото всех. Поэтому Эмилий до сих пор порой приходил к ней в комнату, как когда-то в детстве и ложился вместе с ней спать, на одном большом ложе и мать, в свою очередь, никогда не отказывала ему. Для неё её сын всё ещё был малышом Эмилием, который прибегал к ней в спальню, весь в слезах и ссадинах, и жаловался на своих братьев и сестёр.
В свои 17 лет, Эмилий стал замкнутым и молчаливым подростком. Когда в его возрасте многие уже выходили замуж и обзаводились семьями, он сидел у себя в комнате и играл в игрушки. Игрушек у него было так много, что для них пришлось выделить отдельную комнату и в этой комнате находился целый город, другой мир. Деревянные и глиняные дворцы, даже каменистые дороги, Колизей, деревья, трава, множество искусно сделанных человечек – рабы, квириты и даже преторианцы – всё было здесь. И Эмилия делало это счастливым. Он с утра до ночи сидел в этой комнате и играл. Рабы, которые были приставлены в его услужение, как правило, находились возле дверей и наблюдали, не смея мешать их господину. Именно они и видели, как их господин радуется, смеётся и разговаривает. Ведь более никто не слышал его голос, даже собственная мать. Он никого не признавал, кроме своих игрушек. Только с ним он был настоящим и только с ним он мог поговорить.
Когда его отец стал императором, он ещё больше замкнулся. По восшествию престола, все переехали на Палатин, все, кроме Эмилия. Отец не желал видеть его рядом с собой, он был для него позором. Даже августе пришлось уехать к своему супругу, оставив Эмилия совсем одного, в Козе.
– Я люблю тебя, сынок, – сказала августа, когда уезжала в Рим.
Эмилий тогда не ответил её, впрочем, она и не ждала ответа, ибо думала, что он немой. Но когда она уехала, он прошептал: «Я тоже вас люблю, матушка».