Увидев сенатора, двое преторианцев в унисон отдали римский салют и пропустили Корбулона во дворец.
Корбулон вышел в огромный атриум и тут же увидел императора. Император сидел возле бассейна, опустив руки в воду. Подойдя ближе, сенатор увидел, как на воде плавало около десятка деревянных галер. Эмилий с умным лицом водил суда по воде и не обращал внимания на сенатора.
– Доминус, – проговорил сенатор и прокашлялся в кулак.
Эмилий опустил судно и тут же вытер мокрые руки об ворот своей тоги. Он встал с колен и схватился за голову.
– Вух! – Воскликнул император. – Вот это звезды!
– Какие звёзды? – Не понял сенатор.
– Которые в небе по ночам горят, – ответил император. – Я думаю это факелы, которые зажигают рабы, чтобы было светло. Но вопрос – где они достали такую длинную лестницу?
Сенатор испуганно посмотрел на Эмилия и подумал, что император снова сходит с ума.
Император посмотрел на сенатора и расхохотался.
– Видел бы ты сейчас своё лицо! Ха-ха!
Корбулон улыбнулся, но про себя подумал: «Идиот».
Император похлопал сенатора по плечу и сделал серьёзный вид.
– Ладно, что ты там хотел мне сказать? – Спросил Эмилий и медленным шагом начал ходить по дворцу, как он это обычно делал во время разговоров.
Сенатор последовал за ним и ответил. Он начал ему рассказывать о мятеже в Александрии.
– Так называемые христиане, последователи крамольника Иешуы Га-Ноцри76* вступили в конфликт с александрийцами. Пора покончить с мятежниками и казнить их…
– Как там твой племянник? – перебил сенатора Эмилий.
Корбулон разозлился невнимательностью императора, но виду не подал.
– Переживает из-за смерти родителей, – ответил сенатор.
– Так ты всё-таки рассказал ему? – Удивился император.
– Да, доминус. Мне давно следовало ему сказать правду.
– О боги! – Воскликнул Эмилий и воздал руки к небу. – Бедный мальчик! Наверное, ему сейчас очень плохо. Расскажи, как он отреагировал?
Сенатор тяжело вздохнул и еле сдержал гнев.
– Я видел, как его сердце разрывается, видел, как ему больно. Это не описать словами…Он так кричал, что казалось, кричит не он, а его душа.
Эмилий ахнул и прикрыл рот рукой, выражая удивление.
– Довольно, – произнёс Эмилий. – Можешь не продолжать. Моё сердце кровью обливается от таких слов. Мне безумно жаль мальчика, и я так хочу помочь ему избавиться от горя.
– Время лечит, – сказал сенатор.
– Абсурд! – Бросил император. – Лечит не время, а обнимашки, ласка и любовь.
– Доминус, может продолжим обсуждать государственные дела? – Не выдержал сенатор.
– Да какие там государственная дела? Когда у твоего племянника горе! Ты понимаешь это, дурья твоя башка? Го-ре?