В 1938 году Президиум АН СССР принял решение о повышении дисциплины в академических учреждениях. При опоздании до двадцати минут полагался выговор, а более двадцати — увольнение с работы. Запомнились два случая. Случай первый — со мной. Я жил тогда в Машковом переулке. Автобусы были сильно перегружены, с подножек снимали. У меня было критическое время до начала работы, и я вскочил на ходу на подножку автобуса. На ближайшей остановке милиционер стал снимать меня оттуда. Как раз незадолго до этого инцидента я получил удостоверение о присвоении мне ученой степени доктора. Показал удостоверение милиционеру, сказал: “Спешу к больному”. Все обошлось благополучно — в институт я попал без опоздания.
Другой случай был неприятнее. Кто-то, проходивший мимо кабинета П.С. Новикова, заметил, что из-под двери идет дым. Дверь вскрыли, вошедшие увидели тлеющий диван, а на нем спящего Новикова. Дело в том, что он работал до глубокой ночи и вообще привык поздно ложиться. В институт он пришел вовремя, но сильно не выспавшись. Лег на диван, закурил и уснул. Позже было признано, что выгоднее ученых перевести на более гибкий режим.
Выборы в Академию наук Украины.
В начале 1939 года в Москве проходили очередные выборы в Академию наук. Я был выдвинут одновременно и по Отделению математики, и по Отделению механики. К моему большому огорчению, я не получил нужного числа голосов ни там, ни тут. В тот же период готовились выборы новых членов Академии наук УССР. После провала в Москве мне предложили избираться в Киеве, на что я дал согласие и был избран по Отделению математики.
Первый разговор с президентом Академии Украины А.А. Богомольцем продолжался более двух часов. Александр Александрович расспрашивал меня, в чем я вижу главную задачу математики, с какими другими науками следует ее теснее связать, есть ли у меня ученики, которые поехали бы в Киев.
Скоро из Киева пришла телеграмма о том, что меня выбрали директором Института математики АН УССР. Отправившись в Киев принимать дела, я случайно оказался в одном купе с А.А. Богомольцем. Эта вторая встреча была очень удачна. Богомолец рассказал много интересного об организации Украинской Академии наук и о людях — главных участниках создания большой науки Украины.
Я узнал А.А. Богомольца как человека большой эрудиции и принципиальности. Уже тогда он пользовался глубоким уважением и доверием в высших правительственных кругах как Киева, так и Москвы. Богомолец предоставлял ученым возможность быстро создавать институты и лаборатории по передовым проблемам науки, он сам следил за их успехами, помогал при трудностях и не стеснялся в случае необходимости обращаться за помощью в высокие инстанции. Например, он рассказал мне, как обращался в ЦК Компартии Украины с просьбой помочь развернуть на Украине исследования в области ядерной физики. Дело это было дорогостоящее, но руководители партии на Украине поняли значение проблемы, и не только научное. Поэтому именно на Украине впервые в должном масштабе развернулись столь важные работы. Впоследствии, когда международная обстановка заставила нас создать атомное и термоядерное оружие, научный задел, накопленный в тот период украинскими учеными, сыграл неоценимую роль. И до сегодня Объединенным институтом ядерных исследований в Дубне руководит выросший в Академии наук Украины Н.Н. Боголюбов.