Она до краёв наполняет гранёный стакан и, подвинув его ко мне, поднимает свой.
–– За знакомство!
Я делаю небольшой глоток. Терпкое вино катится по горлу, согревая и дразня.
–– Не боись, – говорит Людмила, покосившись на едва пригубленный мной стакан. – Я завтра уже… Ту-ту-у-у!
–– Всё порешала?
–– Порешала…
Она глубоко затягивается сигаретой, и по ложбинке между щекой и симпатичным тонким носиком неожиданно скатывается слеза.
–– Время ещё есть. Деньги тоже, – всхлипнув, продолжает она. – Поеду в Новосибирск. И там…
Она осушила стакан и, утёрши губы рукавом, продолжала:
–– Дай мне бог бабу в руководители.
Пьяные слёзы текли по щекам и, похоже, она их уже не замечала.
–– Водил меня за нос целую неделю. То у него совет, то реферат надо там-то и там-то поправить, то бумажку перепечатать. То статью какую-то в читалке проштудировать. А потом вдруг и говорит: «Слушай, я неделю с тобой вожусь, а ты так ничего и не поняла». Я ему: «А чего я должна была понять?» А он: «Чего-чего! Того самого. У меня с аспирантками разговор короткий». И за коленку меня – хвать! Представляешь? Меня за коленку. Как какую-то шлюху мелкую. А у меня три изобретения и «раций» полтора десятка. Я ещё до института, девчонкой, Зейскую ГЭС строила!
Я представила эту рыженькую мурашку возводящей громадину Зейской ГЭС, и мне пришлось срочно отхлебнуть из своего стакана, чтобы как-то сохранить лицо.
–– Скажи-ите пожалуйста, столичная штучка! – продолжала изливаться «мурашка». – Небось, со своими бабами так вести себя не позволяет. А как видит: из Урюпинска, так уж и руки распускать можно.
–– А ты из Урюпинска? – зачем-то спрашиваю я.
–– Из Сольвычегодска, – отвечает она так, что невозможно определить, правда ли это.
–– А тут ещё эта… Секретутка из аспирантуры. «Как! Вы уезжаете? Да вы знаете, что Василий Самвелович – это стопроцентный выход на защиту диссертации! У нас к нему пачками ломятся!» Вот, думаю, пусть мужики и ломятся. Может, когда-нибудь морду набьют.
–– Василий Самвелович? – переспросила я.
–– Кащероносцев, – ответила она уже почти равнодушно. – Главное: старик уже, за шестьдесят, наверное. А тоже… Ох-х…
Силы оставляли её прямо на глазах.
–– Прилечь что ли…
Уронив с плеч на пол тёплую куртку, она с трудом прошла два шага до кровати и тут же наполнила комнату неожиданно мощным храпом.
Когда я открыла утром глаза, комната была тщательно убрана, посуда вымыта и сияла чистотой. У скатанной постели стояла элегантная стройная дама, напоминающая Маргарет Тэтчер в молодости.
–– Ну, до свидания, Любовь Сергеевна. Удачи тебе. Не поминай лихом! – прогудела она знакомым мне с вечера басом и, выскользнув из комнаты, деликатно прикрыла за собой дверь.